26 сентября 1687 г. венецианцы осаждали Афины. Пушечное ядро попало прямо в пороховой склад. Чудовищный взрыв мгновенно превратил центр здания в груду развалин. Это событие могло бы остаться одним из эпизодов многолетней войны с турками. Но арсенал располагался не в складском помещении, а в величайшем памятнике архитектуры. На воздух взлетел Парфенон — уникальное творение античных зодчих.
Шедевр с причудливой судьбой
Храм был сооружен в 447 — 438 гг. до Р. Х., в «золотой век» афинской демократии, эпоху правления Перикла. Роль этого человека в истории древнегреческой культуры чрезвычайно велика. Это по его распоряжению на афинском Акрополе, огромном холме, возвышающемся над городом, начались грандиозные работы по реконструкции находившихся там святилищ.
Руководителем работ был назначен друг Перикла, знаменитый скульптор Фидий. Он блестяще проявил себя на этом поприще, и не только как автор большинства рельефов и статуй, украшающих комплекс. Итогом этой деятельности стал великолепный архитектурный ансамбль, наглядно воплотивший замысел Перикла и Фидия — утвердить первенство Афин во всем эллинском мире. Здесь, в самом сердце Эллады, возник своеобразный общественно-культурный центр. На Акрополе располагались храмы, библиотека, картинная галерея, хранилище казны.
Но главным сооружением был Парфенон — храм покровительницы города девы Афины. Его создатели — архитекторы Иктин и Калликрат — сумели сотворить настоящее чудо. Им удалось вдохнуть жизнь в мертвый камень. И это не поэтическая метафора, а по‑настоящему уникальный секрет мастерства, о котором будет сказано чуть позже.
Во II в. до Р. Х. храм едва не погиб от пожара, был восстановлен, а затем… разграблен. Ведь Парфенон являлся еще и хранилищем различных ценностей. Об этом почему‑то говорят довольно редко. Обычно упоминается лишь знаменитая статуя Афины из слоновой кости и золота, сыгравшая трагическую роль в судьбе Фидия. (Как известно, он был заключен в тюрьму, обвиненный в хищении части золота.) Но здесь хранились мебель и музыкальные инструменты, оружие и доспехи, золотые венки победителей Панафиней в различных соревнованиях, ювелирные украшения, а также золотые и серебряные статуэтки божеств и просто слитки драгоценных металлов. Все это использовалось во время праздников или являлось приношениями в храм. Так что соблазн для грабителей был огромный. И грабить Парфенон начали еще во времена эллинизма, когда были сняты золотые пластины со статуи Афины. Утверждают, что грабили его и римляне, и византийцы, и крестоносцы.
В разные времена Парфенон становился то христианским, то мусульманским храмом. К нему даже пристроили минарет. Казалось бы, превращение Парфенона в пороховой склад и последующий взрыв должны были поставить точку в его истории. Но это был еще не конец. После взрыва местные жители начали растаскивать куски мрамора, используя их как сырье для обжига извести. (Подобное происходило и с римским Колизеем, превращенным в каменоломню.)
Последний удар античному памятнику в начале XIX в. нанес посол Великобритании в Османской империи лорд Эльджин. Он решил переправить в Британский музей сохранившееся скульптурное убранство Парфенона. Cкульптуры либо выламывались самым варварским способом, либо распиливались пополам. В результате было почти полностью разрушено все то, что не удалось уничтожить взрыву.
Попытки реставрации Парфенона были предприняты только в 1976 г. Но, к сожалению, слишком многое оказалось утраченным безвозвратно.
Формула в камне
И все‑таки даже в полуразрушенном состоянии Парфенон привлекает к себе самое пристальное внимание. По степени популярности он может соперничать с египетскими пирамидами, будучи при этом начисто лишен столь привлекательного для многих мистического ореола. Речь в данном случае идет не о толпах туристов, стекающихся сюда со всех концов света, и не об архитекторах, стремящихся постичь все тонкости своего ремесла.
Парфенон уже давно стал объектом серьезного изучения историков, культурологов, философов — всех тех, кто хочет понять феномен греческой культуры. Ведь это не просто блестящий образец греческой архитектуры, не только ее эталон. В определенной степени это своеобразная модель мироощущения древних эллинов. Но распознать, почувствовать скрытый смысл этой «формулы в камне» способны не все. Неискушенному зрителю вообще могут показаться преувеличенными бесконечные восторги, расточаемые в адрес Парфенона. Казалось бы, ну что особенного в этом сооружении?
На первый взгляд храм подчеркнуто прост. Прямоугольный в плане, не столь уж грандиозный по размерам, с двускатной крышей, окруженный со всех сторон колоннами, Парфенон кажется предельно скупым по выразительности. Более того, пристально вглядевшись в него, можно заметить, что его конструкция восходит к самому обыкновенному сельскому дому, хорошо всем знакомому. Он похож на «домики», которые рисуют дети. Геометрия в детских рисунках та же: прямоугольник, квадрат, крыша в виде треугольника. Только вместо колонн — стены.
Парфенон воплотил любимый принцип греческих зодчих «красота — в простоте». Впрочем, кажущаяся простота храма — это итог долгой и сложной работы. Это результат многовековых поисков совершенства. Архитекторы бесконечно искали лучшее соотношение между различными частями здания. Расчеты были настолько подробными, что даже появилось выражение: «Парфенон построен из цифр».
Но он только кажется геометрически правильным. На самом деле в нем нет ни одной безупречной вертикали или горизонтали. Однако человеческое зрение устроено таким образом, что воспринимает все эти «отступления от нормы» как геометрически правильные линии, лишенные, впрочем, унылой сухости.
Именно это и было тем секретом, который позволил вдохнуть жизнь в мертвый камень и обрести столь редко достижимую гармонию, соединив глубокое чувство и точный расчет. Если всмотреться повнимательнее в детали Парфенона, можно заметить, что ступени цоколя неодинаковы по высоте, а их поверхность чуть выпуклая. Ни одна из колонн не установлена перпендикулярно: все они имеют легкий наклон, точнее, у каждой колонны свой градус наклона. Ствол каждой колонны прорезан глубокими продольными желобками (каннелюрами), напоминающими складки хитона. Это делает колонну более стройной и придает ей некоторое сходство с человеческой фигурой. Дополняет это сходство и то, что примерно посредине ствола колонны есть небольшое утолщение, создающее ощущение мускульного напряжения. Расстояние между колоннами разное, а по углам здания они и вовсе поставлены очень тесно. Не случайно колонны Парфенона часто сравнивают с шествием людей, то размеренным, то замедляющим свой ход.
Все это создает у зрителя особое ощущение: перед ним не жесткая холодная конструкция, а нечто почти одушевленное. В этом творении все кажется изменчивым и непостоянным. Не зря Парфенон сравнивали с живым деревом, вскормленным почвой Акрополя. Он и раскрашен предельно скупо — вопреки бытовавшим тогда обычаям, и это только подчеркнуло красоту светоносного, «солнечного» мрамора.
О мраморе стоит сказать особо. Парфенон сложен из блоков так называемого пентелийского мрамора. Его природная окраска меняется в зависимости от освещения. Цвет слоновой кости становится золотисто-янтарным или розоватым, сгущается до коричневого, превращается в пепельно-серый. Эта игра света создает дополнительный эффект, подчеркивая живую изменчивость камня.
Большое значение имеет и планировка ансамбля. С первого взгляда она производит впечатление свободной и даже случайной. Снизу, от подножия холма, Парфенон кажется маленьким и незначительным. Потом он вообще исчезает из поля зрения. И вдруг предстает во всем своем великолепии, буквально вырастая на глазах.
Неподалеку от Парфенона возвышается еще один храм — Эрехтейон. Он невелик по размерам и поначалу кажется воплощением какого‑то каприза. Все его фасады оформлены по‑разному: колоннами, полуколоннами и кариатидами (колоннами в виде женских фигур). Строгая сдержанность Парфенона и причудливая асимметрия Эрехтейона создают выразительный контраст, взаимно дополняя друг друга. В сложном взаимодействии находятся и другие сооружения Акрополя. Но раскрывается это не сразу. И тогда становится понятно, что «свободная» планировка этого ансамбля на самом деле тщательно продумана.
Эталон
Довольно быстро Парфенон стал объектом не только восхищения, но и подражания. Уже в 440 — 430 гг. в Афинах появился храм Гефестейон — вдвое уменьшенная копия Парфенона. Самая известная копия была создана в 1897 г. в американском городе Нэшвилле. Она была исполнена из кирпича, дерева и гипса, позже замененного бетоном. В течение долгих лет многие поколения архитекторов в разных странах мира пытались удовлетворить свои амбиции и повторить успех античных мастеров. Но тщетно — получались сухие холодные копии, бесконечно далекие от оригинала. Иначе и быть не могло — что такое греческая архитектура без окружающего пейзажа, с которым она органично связана, на котором она выросла? И что такое вообще памятник архитектуры, механически перенесенный в иную среду, пространство, эпоху?
Очень емко и образно охарактеризовал Парфенон швейцарский ученый Андре Боннар, автор книги «Греческая цивилизация»: «Парфенон может показаться очень ветхим, очень разрушенным, но невозможно, чтобы эти древние руины и сейчас не рассказали о породившей его любви к мудрости и любви к красоте во времена юности его народа».
