Знаем ли мы, любим ли, чтим ли память людей, всемирно прославивших великую культуру многоединого нашего народа? Ценим ли – как должно ценить – имя Сергея Васильевича Рахманинова, чья музыка являет собой гимн всепобеждающей, огромной, как океан, небесной любви, пролившейся в его мелодии?
Победитель на Международном конкурсе имени С. В. Рахманинова в Москве, лауреат 1-й премии, православный японский пианист Садакацу Цучида в опубликованном в Интернете интервью сказал удивительные слова. На вопрос, почему он играет произведения одного только этого композитора, пианист ответил: «Я пока не нахожу композитора, который был бы выше Рахманинова. В нем весь Бах, Бетховен, Шопен» (цитирую по памяти).
Откуда же явилась дивная красота его музыки, одновременно и несказанно нежной, и небывало могучей, однако не агрессивной, а вдохновенно отважной, словно желающей душу свою положить за весь мир? Стоит так поставить вопрос, как тут же приходят мысли: а Кто вообще принес на землю это необыкновенное тождество нежности и мужества, Божественной силой восстановив в человеке распавшееся единство его души? Кто сказал: «Огонь принес Я на землю. И как хотел бы, чтобы он уже разгорелся»? Огонь святой Божией любви, чистой и непобедимой, покорил своей красоте многие народы.
Музыка Рахманинова вобрала в себя огонь ревностной Божественной любви – отсюда ее необыкновенная сила.
Третий фортепианный концерт. Открывается он темой, выросшей из интонаций тихого, «смиренного» церковного знаменного распева. Его кротость напоена неотмирно-спокойной внутренней свободой. Знаем ли мы, что есть кротость? По слову святого Иоанна Лествичника, это – «несокрушимая скала в океане житейской раздражительности». Волны свирепо обрушиваются на нее, бьют со всех сторон, а она не колеблется, красотой любви победно сияет в мире.
