Софист, ритор, схоласт, педант – все эти слова означают преподавателя тех видов словесности, которые связаны с развитием интеллектуальных способностей человека. Некоторые слова с удивительным постоянством и во всех европейских языках получают отрицательное или ироническое значение: «Происходящее в “софистике”, в “риторике”, в “схоластике”, вообще в “рационализме” рефлективное обращение мысли на себя самое и на свое выражение в слове глубоко, порой даже болезненно противоречит инерции сознания того персонажа, которого называли когда-то естественным человеком».
Итак, с одной стороны, – софист и ритор, которые педантично учат дисциплине и технике мысли и слова (а слово «педант» по-французски означает школьного учителя), а с другой, – естественный человек, который полагает, что в жизни ему достаточно его природной мудрости. Естественный человек боится усомниться в своем природном уме, к которому на самом деле относится с подозрением, и поэтому всячески избегает «рефлексивного обращения мысли». Он раздражается, если ему приходится отвечать на вопрос: что я делаю, когда я думаю или когда я говорю? А если этот естественный человек оказывается в ситуации, когда ему объясняют, что он делает, когда думает, и при этом нужно еще и оценить собственные мысли и слова, ему становится вовсе не по себе.
Софисты создали риторику и диалектику и были первыми педагогами, которые ввели развивающую систему образования. Именно благодаря софистам с их риторикой европейская культура перескочила через пропасть умственной инерции и смогла стать тем, что она есть.
Чем занимается риторика? Существует языковая компетенция – способность человека создавать грамматически и семантически правильные предложения. Языковая компетенция – предмет учебной грамматики, лексикологии и так называемой «культуры речи». Дисциплина, формирующая речевую компетенцию, риторика, учит, что и как нужно сказать или написать в конкретных обстоятельствах и в определенных целях. Главный инструмент риторики – рефлексия мысли, выработка нормы мышления и построения произведений слова. Такие нормы позволяют сравнивать публичные высказывания и лиц, которые их создают. А это значит, что мы можем отбирать лучшие предложения и принимать оптимальные решения, а также выделять людей, предлагающих наиболее перспективные и приемлемые идеи и умеющих наилучшим образом их обосновать. Возможности человека определяют по его речи.
Риторика – не только развивающая, но и образовательная дисциплина: чтобы научиться создавать целесообразные и убедительные высказывания, необходимо изучать и анализировать образцовые произведения риторической прозы – ораторского искусства, философии, богословия, истории, публицистики. Такие произведения эстетически совершенны, именно в них содержатся великие идеи, которыми живет культура.
Но есть у риторики еще одно важное качество – воспитательное.
Мы не ошибаемся, когда говорим о воспитательном, нравственном значении художественной литературы. Но нравственный смысл нужно вычитать, найти в художественном изображении, причем настоящая художественность допускает различное понимание и различное толкование содержания произведения. Прямая дидактичность несовместима с художественностью.
В риторической прозе мы редко встретим произведения, которые содержали бы безнравственные высказывания или призывы. Почему? – Сама по себе природа риторической прозы, во всяком случае, классической, ее литературная форма препятствуют безнравственности. Риторическая проза прямо обращена к обществу, оценка которого дает ей право на существование. Этос, важнейшая составляющая содержания риторической прозы, является общественным императивом, поэтому при правильном обучении риторике вырабатывается такт, нравственное чутье, которое усваивается и становится частью личности человека. Но только при правильном обучении.
Если риторический этос – требование общества к автору быть честным, ответственным, скромным, доброжелательным, предусмотрительным, выдвигать значимые и реальные предложения, то риторический логос – разум, воплощенный в слове, и риторический пафос – замысел речи как стремление ее создателя к определенной цели создают то самое «рефлексивное обращение мысли на самое себя», которое проявляется в норме построения мысли и речи.
Это то самое риторическое построение, что так трудно дается в преподавании: изобретение, расположение, элокуция, действие. Способный к публичному слову человек, ритор, может хорошо говорить и писать без всякого изобретения и расположения. Неспособный человек при самом тщательном изучении топики, правил построения умозаключения, риторических фигур и прочего говорить и писать так же хорошо, как способный, все равно не будет, хотя занятия и тренировки позволят ему выражаться вполне удовлетворительно.
Дело в том, что вся эта казуистика (слово из того же ряда) нужна способному оратору и публицисту, потому что именно его частенько, что называется, несет. Кто и куда – догадайтесь сами. Педантичное усвоение нормативной последовательности операций мысли и слова, которая приводит к построению правильного, а не просто талантливого высказывания, и является искомой рефлексией мысли и слова. В риторическом изобретении мы осознаем собственные мысли, в расположении мы осознаем жанр, то есть возможности выражения замысла, в элокуции мы осознаем словесную ткань, текст высказывания. Эта рефлексия приучает трезво оценивать и различать то, что «у меня написалось» или «у меня выговорилось», и то, что и как мне следует написать или высказать. Эта рефлексия нужна всякому, чтобы выработать навык критического анализа того, что ему говорят в средствах массовой информации, с политической трибуны и т.д.
Преподавать риторику трудно. Особенно трудно преподавать ее правильно.
Самая распространенная ошибка преподавания риторики состоит в невольном поощрении безответственности. Ученику позволяют высказываться о том, чего он не знает и не понимает по своему возрасту или умственному развитию. Когда человеку хочется говорить, он чувствует свою способность говорить и нравиться окружающим, а сказать ему нечего, – из него выходит некий полилог, вредный болтун. Таких революционно-демократических полилогов в нашем обществе за полтора века отсутствия школьной риторики наплодили предостаточно.
Из этого следует, что преподавать риторику в школе можно только в старших классах, когда ученик освоил курс русского литературного языка и основы предметных знаний, когда он хотя бы в какой-то мере стал нравственным существом. Только в этом случае он сможет сознательно конструировать содержание свих высказываний.
Другая трудность: преподаватель риторики должен хотя бы немного уметь делать то, чему учит. А учит он многому. Преподаватель риторики в основном филолог. Студенты-филологи обычно не изучают ораторскую, историческую или философскую прозу, не проходят курс литературного мастерства. Поэтому филолог хорошо говорит на уровне предложения. Но связной речи для риторики недостаточно. Основа риторической прозы – техника аргументации, владение которой, а тем более преподавание, предполагает навык формального мышления. Хорошо, если преподаватель риторики умеет читать что-либо еще, кроме художественной литературы, например, философию, историю, богословие. Еще лучше, если он не полный игнорант в правоведении, искусствоведении, географии, биологии. Прекрасно, если он хотя бы немного интересуется логикой.
Третья трудность преподавания риторики состоит в методике. Классическая методика риторики представляет собой движение от упражнений к подражанию образцам, к созданию подготовленных речей или сочинений на заданную тему, к созданию речей и сочинений на свободную тему, к созданию дискуссионных речей и сочинений, так называемой «контроверзе» – аргументации за или против какого-либо заданного положения. В ходе этого движения от простого к сложному вырабатывается навык рефлексии мысли и слова, о которой говорилось выше, и изучается и теоретическое содержание риторики по мере возможностей учащихся и объема часов преподавания. Но ученику скучно делать сложные упражнения на нахождение или построение аргументов, ему трудно анализировать риторическое произведение, даже когда преподаватель умеет доходчиво разбирать текст. Ученик стремится как можно скорее высказать собственные мысли о чем-нибудь и получить одобрение учителя и товарищей. Преподавателю приходится тактично сочетать обучение с удовлетворением естественного стремления молодого человека к самовыражению, учитывая, что неизбежная критика неизбежно плохих выступлений в классе может показаться обидной.
Преподавание риторики требует индивидуального подхода к ученикам в гораздо большей степени, чем преподавание любого другого предмета. И каждый класс или учебная группа в этом смысле индивидуальны: то, чему вы можете относительно легко научить в одном классе, часто оказывается совершенно недоступным в другом, поэтому для каждого класса приходится строить отдельную тактику преподавания. И не случайно, что с самых древних времен учебников грамматики было значительно меньше, чем учебников риторики. Преподаватели риторики часто писали учебники для своих учеников. Риторика требовала и требует очень творческого подхода к преподаванию, когда учитель творит, а часто и импровизирует содержание и строение каждого занятия. Поэтому он должен в совершенстве владеть предметом и всегда быть готов разобрать не только связанный с курсом риторики как таковым, но любой вопрос – ведь ученики часто высказываются на жизненно важные для них темы. Здесь, мне кажется, нужно не просто уметь быть терпимым и знать границы терпимости к часто крайним мнениям молодых людей, но твердо помнить: то, что говорится учениками в классе, преподаватель никогда не должен разглашать за его пределами. Без доверия учеников риторику преподавать нельзя.
И еще: не нужно ожидать скорого и равного для всех результата – всегда будут ученики, которые к завершению курса не будут уметь говорить и писать публично. Бывает так, что эти последние как раз и оказываются самыми перспективными. Важно понять, что люди риторических профессий – священники, адвокаты, политики – изучают риторику всю жизнь, как Цицерон. И только с годами реальной общественно-речевой практики многие ваши ученики поймут и оценят действительную значимость предмета, который вы им преподаете.
Каждый, кто долго преподавал много всякой всячины, твердо знает, что для педагога из всех предметов преподавания самым интересным всегда была и всегда будет риторика.
