Все великие научные тайны, пока они не стали знаниями, являются областью всевозможных спекуляций, особенно в идеологии, политике. Но ясно одно: как бы ни была полезна для общества та или иная идея, нельзя науку использовать в политических или идеологических целях, подменяя ее околонаучным мифом.
Немного истории
Наука по существу является системой сменяющих друг друга моделей, которыми мы пытаемся объяснять то, что наблюдаем. С каждым новым научным открытием общество приспосабливается к новой информации.
Настоящей революцией в научном знании стало появление генетики — дисциплины современного естествознания, занимающейся вопросами наследственности и изменчивости живых организмов. Начиная с 1990‑х годов человечество сделало больше открытий, чем за все предыдущие годы, начиная с Грегора Менделя (1822–1884), знаменитого австро-венгерского монаха, впервые постигшего законы наследственности и использовавшего их на практике. В своих экспериментах по изучению наследственности у растений Мендель обнаружил фундаментальный закон наследственности: признаки не смешиваются друг с другом, за ними стоят неделимые единицы, которые и определяют наследственность. Однако наука того времени еще ничего не знала ни про ДНК, ни про хромосомы, не было известно, что такое наследственная информация и как именно она передается. Все это получило объяснение, когда законы Менделя были переоткрыты независимо друг от друга тремя учеными — Густавом де Фризом в Голландии, Карлом Корренсом в Германии и Эрихом Чермаком-Зейзенеггом в Австрии. В 1915 году американский генетик Томас Морган создал хромосомную теорию наследственности, и стало ясно, что за наследственность отвечают гены — участки молекулы ДНК с закодированной информацией, которые входят в состав хромосом.
На службе у идеологии
Но все великие научные тайны, пока они не стали знаниями, являются областью всевозможных спекуляций, особенно в идеологии, политике. Например, всегда существовала угроза превращения дарвинизма в политическое мировоззрение. Фрэнсис Гальтон (1822–1911), английский психолог и антрополог, стал одним из тех, кто претворил эту угрозу в жизнь. Если по теории Дарвина виды изменяются в результате систематического селективного отбора, следовательно, человеческую расу, точно так же, как породы домашних животных, можно улучшить в результате тщательной селекции. В 1885 году для селекции человека Гальтон предложил новый термин — «евгеника» (от греч. ευγενες — «хорошего рода», «породистый»), то есть учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств. Учение было призвано бороться с явлениями вырождения в человеческом генофонде. Евгеника предполагала осознанное стремление каждого индивидуума подобрать себе пару с крепким здоровьем и светлым умом.
К 1900 году идеи евгеники овладели массами: планирование семьи и научный подбор семейных пар стали темой обсуждения широкой общественности, организовывались евгенические кружки и собрания. От призывов к спариванию лучших представителей общества сторонники евгеники сместили акцент на запрещение продлевать род тем, чьи гены несут вред человечеству. К таковым были отнесены в первую очередь асоциальные личности: алкоголики, эпилептики, уголовники и люди с психическими отклонениями. Наибольшего развития эти идеи получили в Америке, и в стране, претендующей на роль бастиона демократии, только с 1910 по 1935 год было стерилизовано более 100 000 человек. Другие страны не отставали. В Швеции стерилизовали более 60 000 человек. Аналогичные законы были приняты и использовались в Канаде, Норвегии, Финляндии, Эстонии и Исландии. Фашистская Германия вырвалась в лидеры: 400 000 стерилизованных, многие из которых затем были уничтожены. Во время Второй мировой войны 70 000 стерилизованных душевнобольных были отравлены газом, чтобы освободить место в госпиталях раненым солдатам.
Правда, были страны, где никогда не использовались евгенические законы и не допускалось вмешательство государства в дела семьи. Например, Англия, Нидерланды и другие страны, в которых были сильны христианские устои. Наша страна, в большей мере озабоченная уничтожением своих лучших людей, была самым серьезным идейным противником евгеники.
К счастью, евгеника, как и многие другие социальные проекты, в которых интересы общества ставятся выше права личности, все‑таки «обанкротилась»: она не привела ни к снижению числа генетических заболеваний, ни к снижению преступности!
Причины заблуждения
Это сейчас понятно, что упомянутые попытки влияния на эволюцию человека не привели бы к «улучшению» человеческого генофонда, и тому причин несколько.
До того времени, когда был обнаружен геном человека, а это полный набор из 20 тысяч генов, люди понятия не имели о том, что именно геном определяет внешний вид и внутреннее строение человека. Геном «упакован» в 23 пары хромосом. В действительности между генами материнского и отцовского геномов всегда есть некоторые отличия, в результате чего у одних детей глаза голубые, у других — карие. От родителя к ребенку передается только один геном, но до этого между материнскими и отцовскими хромосомами происходит обмен участками — рекомбинация: одну хромосому из каждой пары мы получаем от отца, а другую — от матери. Гены в хромосомах одной пары одинаковые, однако находиться они могут в двух разных состояниях, или аллелях (слово «аллель» означает форму существования гена), именуемых доминантными (подавляющими) и рецессивными (подавляемыми). Рецессивный аллель проявляется только при отсутствии доминантного аллеля, а доминантный проявляется даже в одиночестве и подавляет рецессивный признак.
Именно наличие рецессивных аллелей в геноме человека является одной из причин неосуществимости евгеники в жизни. Рецессивный аллель, несущий, например, нежелательную болезнь, может не проявляться, поскольку рядом с ним в паре будет работать доминантный аллель, не дающий ему активироваться. Однако через потомства этот аллель может встретить себе подобного, и болезнь проявится, несмотря на то что родители ребенка абсолютно здоровы. Уничтожение больных людей не может избавить генофонд человечества от рецессивных аллелей! Создание чистой расы — занятие довольно бессмысленное еще и потому, что предполагает сокращение разнообразия, то есть обеднение генофонда, которое сделает человеческий организм менее устойчивым к болезням и изменению условий внешней среды. Гипотетически представим, что жители Москвы организовали себе иммунитет от вирусных заболеваний — мощный, но одинаковый за счет евгенического отбора людей с похожими генами. Каков был бы результат? Можно с уверенностью предсказать, что через несколько лет возник бы вирус, который бы научился бороться с этим иммунитетом, и в живых остались бы только те, кто под отбор не попал. Дело в том, что вирусы очень быстро вырабатывают механизмы приспособления для борьбы с иммунитетом — пытаться угнаться за их эволюцией абсолютно бесполезно. Природа борется за разнообразие как в рамках одного организма, так и во всей экосистеме.
Вопрос о том, что оказывает большее влияние на человека — гены или среда, остается открытым с тех самых пор, как узнали, что существуют гены. Ответа на этот вопрос до сих пор не существует. По всей видимости, гены задают определенные пределы, в рамках которых человеческий плод может развиваться, но самые различные послеродовые факторы влияют на то, каким именно ребенок станет. Говоря образно, гены дают нам поле развития, а внешние условия вытаптывают в этом поле индивидуальную тропинку.
Миф о «телегонии»
Но мертва ли евгеника? Читая сообщения в газетах о генах интеллекта, о стволовых клетках и генетической терапии, о пренатальной диагностике и прочих методах генетического анализа, мы понимаем, что евгеника жива. Среди подобных евгенике мутных теорий, которые исходят из идеологических или политических соображений, одно из почетных мест занимает теория телегонии.
Главной ее идеей является идея о сохранении организмом матери признаков первого мужчины, с которым она имела близость. Плод образуется строго из двух половых клеток, отца и матери, поэтому приверженцам этой теории приходится признать, что информация о прошлых событиях хранится не в половых, а в соматических клетках. Эта идея и была когда‑то выдвинута Трофимом Денисовичем Лысенко. В свое время на ее реализацию были потрачены немалые государственные средства, не говоря о том, сколько ученых-генетиков, не соглашавшихся с его идеями, оказались в лагерях или были расстреляны. Только спустя годы работы Лысенко были признаны научно несостоятельными.
Доказательств существования феномена телегонии в литературе не так уж много: во‑первых, это результаты опытов по скрещиванию лошадей с зебрами. Из статьи в статью перекочевывает одна и та же история. Более ста лет тому назад коннозаводчики для улучшения пород скакунов и тяжеловозов решили скрестить лошадь с зеброй. Для этих целей были выбраны кобылы лучших пород лошадей и жеребцы зебры. Хотя опыты по скрещиванию повторялись вновь и вновь, зачатия кобыл от зебр-жеребцов так и не произошло. Вскоре опыты были прекращены, но по прошествии нескольких лет у побывавших под самцами-зебрами кобыл вдруг начали рождаться полосатые жеребята! Ошеломленный научный мир назвал это явление телегонией. Опыты Ч. Дарвина, проф. Флинта, Феликса Ледантека и иных ученых — над другими животными — подтвердили данный феномен… Тогда, 150 лет назад, современники сразу стали задавать физиологам вопрос: «Не распространяется ли эффект телегонии на людей?» Начались интенсивные физиологические, антропологические, социологические исследования и даже опыты, если, естественно, такая возможность предоставлялась. И после многолетних, многочисленных, разносторонних опытов беспристрастная наука заявила твердо: «Да, эффект телегонии распространяется и на людей, причем в гораздо более ярко выраженной форме, чем в мире животных!»
Во-вторых, это ссылки на опыт собаководов и голубятников. И наконец, в пользу телегонии приводят случаи рождения у белых родителей чернокожих детей после молодежного фестиваля в Москве. Высказываются и фантастические идеи о ДНК как о «голограмме», а так называемая «волновая генетика» использует в своей аргументации сложнейшую физическую, генетическую и молекулярно-биологическую терминологию вперемешку с фантастической: торсионные поля, энергоматрица. Никакими практическими результатами научного эксперимента такой сверхчувственный перенос информации не подтвержден.
В статье «Полосатая дочь кобылы лорда Мортона» авторы — специалист по селекции животных, профессор кафедры генетики биологического факультета МГУ М. М. Асланян и заведующий кафедрой молекулярной биологии МГУ академик РАН А. С. Спирин — пишут: «Для проверки гипотезы о телегонии селекционером К. Юартом в 1889 г. был поставлен специальный опыт. От 8 чистопородных кобыл и жеребца зебры было получено 13 гибридов-зеброидов. После этого тех же кобыл спаривали с жеребцами своей породы, от которых они принесли 18 жеребят. Ни один из жеребят не имел зеброидных признаков. Подобные же результаты были получены в опытах русского ученого, основоположника метода искусственного осеменения И. И. Иванова, проведенных в Аскания-Нова, по скрещиванию кобыл с зебрами». Одновременно накапливался селекционный материал, который свидетельствовал о другом: «Некоторые лошади, никогда не встречавшиеся с зебрами, могут давать жеребят с характерной зеброидной полосатостью ног».
Кроме того, по сведениям М. М. Асланяна и А. С. Спирина, опыты по телегонии ставились и на более простых объектах, таких как мыши и кролики. Но явления телегонии обнаружено не было. Впоследствии эксперименты еще более усложнились: была проведена пересадка зародышей от самок одной породы к другую (например, черный зародыш в белую самку, и наоборот). «Десятки таких экспериментов проведены на кроликах, мышах, овцах», но никакого влияния зародыша на материнский организм и последующего влияния материнского организма на других вынашиваемых им зародышей не выявлено. «Появление указанного признака, — пишут Асланян и Спирин, — могло быть интерпретировано как явление атавизма, никак не связанное с предыдущими спариваниями». Кроме того, как подчеркивают специалисты, предок современной домашней лошади — тарпан, последние особи которого были уничтожены в начале ХХ века, имел именно такие признаки, как жеребята, произведенные на свет кобылой графа Мортона: жесткая короткая грива и так называемый «черный ремень» вдоль хребта. Таким образом, проявившиеся признаки — типичный пример атавизма.
Формат журнальной статьи не позволяет далее перечислять данные по исследованию телегонии, но большинство специалистов сходятся в одном: как теоретические законы генетики, так и генетически контролируемые эксперименты, полностью отвергают явление телегонии.
С общепринятой научной точки зрения генетики выводы о телегонии как «науке о девственности» преждевременны. Набор генов ребенка формируется в момент оплодотворения, а все гены ему достаются по наследству от родителей. При формировании половых клеток число хромосом в них уменьшается вдвое. При оплодотворении две половые клетки встречаются, вновь образуется двойной набор хромосом, и из оплодотворенной яйцеклетки развивается новый организм. Ну а если он вдруг окажется не очень похож на родителей, скорее всего потому, что у ребенка проявились признаки дальних предков — телегония тут совсем ни при чем.
Как и в случае с евгеникой, сторонники этой гипотезы одержимы идеей обоснования необходимости целомудрия и воздержания. Они, безусловно, необходимы нашему обществу и в смысле переноса генетических признаков от родителей к детям действительно оправдывают себя, если целомудренные родители имеют не обремененную болезнями генетическую родословную. Известно из истории, как в погоне за качественными генами наследников королевских кровей, девственников, обручали с аналогичными наследницами, однако результаты далеко не всегда венчались успехом, а бывало, что династии вырождались.
Трудно сказать, какие еще фантастические идеи придут на смену описанным, но ясно одно: как бы ни была полезна для общества та или иная идея, нельзя науку использовать в политических или идеологических целях, подменяя ее околонаучным мифом. Важно помнить, что не всё написанное красиво и убедительно является научной правдой.
