В 2017 году исполняется сто лет русской революции, перевернувшей жизнь огромной империи и пустившей ход истории по другому руслу. Журнал «Виноград» представляет попытку анализа событий 1917 года.
Отречение неизбежно
Первые сведения о надвигающейся катастрофе государь получил 27 февраля 1917 года. В присланной телеграмме, подписанной военным комендантом Петрограда, сообщалось о недовольстве толпы, перешедшей от демонстраций к бесчинствам и грабежам. О том, что солдаты запасных полков вместе с гражданскими лицами разворовывают магазины и нападают на полицейские участки. Все попытки применить силу приводили к противоположному эффекту, лишь увеличивая недовольство толпы.
Никто не взял на себя ответственность, никто не призвал к решительным действиям. Генералы мялись, предлагали дать больше власти Госдуме, передать ей полномочия на создание правительства народного доверия.
28 февраля Николай Второй, поколебавшись, отправил телеграмму председателю Госдумы Родзянко, в котором предлагал создать переходное правительство, после чего царский поезд двинулся по направлению к столице. Но 1 марта в Малой Вишере императору доложили, что все станции по пути следования захвачены восставшими солдатами. Масштабы катастрофы стали прорисовываться все явственнее.
Царский поезд повернул к Пскову, где находились войска генерала Рузского – как уверяли императора, верного присяге. Он был родственником Михаила Юрьевича Лермонтова и, как сейчас известно, участником антимонархического заговора. Возглавлял заговор генерал-лейтенант Алексеев, правая рука Николая Второго и начальник его штаба. Правда, после отречения императора и последовавших за ним двух революций Алексеев осознал, что хотел другого, создал Добровольческую армию… Но это уже другая история.
Тем временем в Петрограде уже спешно формировали Временное правительство, люди ходили с красными бантами, а запасные полки присягали новой власти. Даже двоюродный брат Николая Второго великий князь Кирилл привел к присяге Временному правительству верный ему Гвардейский экипаж.
Поезд императора прибыл в Псков. Государь общался с Рузским до глубокой ночи – тот уговаривал Николая Второго отречься от престола. На следующий день император обзванивал командующих фронтами и спрашивал, что ему делать. Уже было ясно, что не пробьется к Петрограду верный присяге генерал Иванов со своим эшелоном, полным георгиевских кавалеров, бунт не утихнет, все плохое уже произошло. Семья Романовых, великие князья, продемонстрировали редкостное единодушие. Великий князь Николай Николаевич, бывший главнокомандующий, с энтузиазмом поддержал идею отречения. Великий князь Михаил вторил ему. Весь высший генералитет высказался практически единогласно: никто не хотел видеть «хозяина земли Русской», как он сам себя когда-то назвал в переписи населения, на престоле. Поэтому, когда поздним вечером 2 марта 1917 года Шульгин и Гучков, представители Государственной Думы, прибыли говорить с государем, текст отречения был уже написан. Оставалось только подписать его.
Вместе с отречением царь подписал смертный приговор себе и своей семье. В истории множество примеров, как расправлялись со свергнутыми или, наоборот, не взошедшими на престол претендентами. Иоанна Антоновича держали в темнице почти с самого рождения, фактически сделав из него слабоумного. Петра Третьего задушили в Ропше братья Орловы. Павла Первого убили. Да что там говорить: шестилетнего сына Марины Мнишек, прозванного Воренком, повесили на веревке из мочала темной ночью, и ребенок долго мучился, пока не умер, – вес его был недостаточен, а веревка дрянная. С этой смерти началось трехсотлетие дома Романовых и закончилось убийством царской семьи в Екатеринбурге, в доме Ипатьевых, в июле 1918 года.
Колосс на глиняных ногах
Февральская революция и сегодня остается одной из самых загадочных страниц российского прошлого – хотя, казалось бы, она изучена до мелочей. Обычно на уроках истории учитель объясняет, что волнения в Северной столице спровоцировали введение карточек на хлеб и длинные очереди, а дальше все рухнуло: государственно-административная система моментально показала свою недееспособность, войска петроградского гарнизона перешли на сторону восставших, железнодорожники заблокировали поезд императора под Псковом, и растерянный Николай Второй подписал отречение. Дальше рутина: Временное правительство, Петроградский совет, приказ номер один, двоевластие, кризисы и, наконец, ночь с 25 на 26 октября, когда солдаты и матросы при поддержке крейсера «Аврора» берут штурмом Зимний дворец.
Другая версия, ставшая модной в последние годы, говорит, что успешная, динамично развивающаяся страна, крупнейший мировой экспортер пшеницы (об этом любят вспоминать), в тот момент, когда до победы в Мировой войне оставалось совсем немного, оказалась ввергнута в хаос группой заговорщиков. Заговорщики сидели в Генеральном штабе, Госдуме, правительстве, в окружении императрицы, среди промышленников и купцов; они шныряли среди рабочих и солдат, поднимали на бунт крестьян. И, наконец, их работа была вознаграждена: великая империя рухнула, начались годы смуты и безвластия, а затем кровавые времена большевизма.
Но ни первая, ни вторая версия не отражают всей сути происходивших событий.
Что же говорят факты?
Россия оставалась аграрной державой. После Столыпинских реформ на хутора и отрубы из общины вышли в среднем от 15 до 20 % крестьян. Никаких проблем это не решило: как в любой аграрной стране с традиционной экономикой и патриархальными традициями, в крестьянских семьях рождалось в среднем по пять – десять детей, а земли при этом больше не становилось: социальное напряжение, вызванное малоземельем, росло; поджоги и разграбления помещичьих усадеб стали обычным явлением. Учитывая то, что дворянство давно не исполняло своих функций по поддержанию и защите государства (а именно это изначально и являлось его главной задачей), оно переставало восприниматься как элита.
Российская промышленность была слабо развита. Но пролетариат, хоть и немногочисленный на фоне крестьянства, также был недоволен. Работа по 15–17 часов, отсутствие трудового законодательства (что позволяло без всяких условностей выставлять на улицу неугодных, потерявших здоровье на производстве или просто не понравившихся чем-то рабочих), подчеркнутое неравенство – все это подогревало и без того не слишком благожелательное отношение к работодателям и власть имущим.
Легитимность власти при этом была сильно дискредитирована. Да так, что «Ходынка» – гулянье по поводу коронации Николая Второго, на котором, по самым скромным подсчетам, было задавлено насмерть больше тысячи человек, показалась пустяком. Чего стоит позорный проигрыш в Русско-японской войне 1904–1905 годов? Командующий военно-морским флотом России великий князь Алексей Александрович не постеснялся через день после разгрома и полной гибели всей русской эскадры в Цусимском проливе появиться в театре со своей любовницей, французской танцовщицей Элизой Балеттой. Люди, вскочив со своих мест, кричали, срывая представление: «Пошел вон, князь Цусимский!» В Балетту бросали перчатки, веера и всякий мусор. Из толпы слышалось: «Вот где наш Тихоокеанский флот!» – на шее Балетты блистало роскошное бриллиантовое колье. «На твоей шее кровь наших матросов!» Коррупция в морском ведомстве при великом князе дошла до того, что броневые листы крепили деревянными втулками, а из-за жадности чиновников, взвинтивших немыслимые откаты, два крейсера, которые итальянцы намеревались нам продать по дешевке, ушли к японцам и воевали против нас в Цусимском сражении. Кстати, на ту же Балетту великий князь тратил в год столько, что хватило бы оснастить русский флот еще одним броненосцем.
Нельзя обойти вниманием и так называемое «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года, когда демонстрацию рабочих, горожан и охочих до всякого интереса граждан встретили ружейными залпами.
Свою роль сыграли и Ленские события 1912 года, когда рабочих, идущих подать индивидуальные жалобы, просто расстреляли. Рабочие несли прошения в администрацию в установленном порядке. Ружейными залпами убили 350 человек. Ленские золотые прииски принадлежали на паях царской фамилии и представителям английского капитала. Англичане не стеснялись поступать подобным образом: во время Первой мировой войны забастовавшие ирландские рабочие кварталы просто накрыли главным калибром линейных кораблей.
События на Ленских приисках имели такой общественный резонанс, что Госдума обратилась с требованием объяснений к министру внутренних дел Александру Макарову. «Так было и так будет впредь», – заявил министр депутатам Госдумы, прибавив, между прочим, что рабочие требовали от администрации обращения к подчиненным не на «ты», а на «вы», а это уже политика.
Оковы тяжкие падут
17 октября 1905 года был принят Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка. Манифест провозглашал и предоставлял политические права и свободы – такие как свобода совести, свобода слова, свобода собраний, свобода союзов и неприкосновенность личности, а также разделил право принимать законы между царем и Государственной Думой. Казалось бы, этот манифест должен примирить государя и народ. Но на самом деле ни один из принципиальных вопросов не был решен Госдумой. А вопросы были непростыми.
Первый – национализация земли и раздача ее тем, кто готов обрабатывать и собирать урожай, то есть крестьянам. С оговорками вопрос решили уже революционеры в октябре 1917 года. Второй, ставший актуальным к 1917 году, – окончание войны. С оговорками решение принято большевиками в марте 1918 года.
Третий – полная смена политического курса, возможность для самореализации тех, кто составлял большинство населения страны. С оговорками вопрос опять-таки решен большевиками: ликвидация безграмотности, всеобщее начальное образование, расширение числа высших учебных заведений и свободный доступ к знаниям.
Ни царь, ни сменившее его Временное правительство не смогли ответить ни на один вызов времени. Это сделали те, кто пришел после них. Ценой страшных потерь, военного коммунизма, красного террора земля была национализирована. Мир, даже по словам Ленина, «похабный», был заключен. Страна стала меняться. И это не заслуга большевиков, или кадетов, или царя, или самого народа. Это движение истории, медленное и неумолимое. Люди лишь направляли и корректировали его.
А как отреагировала Церковь на отречение императора от престола?
Священный Синод созвал торжественное заседание через два дня после отречения Николая Второго и поздравил всех с наступлением новой эры. Царское кресло при всеобщем одобрении было вынесено из зала заседаний. Перед этим, 26 февраля 1917 года, Святейший Синод РПЦ на своем заседании отказался принять вразумляющее воззвание к православным христианам, которое внес в повестку дня обеспокоенный беспорядками в столице товарищ обер-прокурора Синода князь Н. Д. Жевахов. А вот Католическая церковь такое воззвание приняла, и католики в беспорядках не участвовали.
3 марта 1917 года на улицах Петрограда царило всеобщее ликование. Все ждали чуда – спадут тяжкие оковы, тлен, грязь. Кончится война, наступит мир, радость, любовь. Сохранились восторженные сочинения выпускников гимназии, посвященные этим дням.
Люди поздравляли друг друга с новой эпохой. Они еще не подозревали, насколько оказались правы.
Продолжение следует
