Леонид Петрович Крысин, доктор филологических наук, профессор, заместитель директора, заведующий отделом современного русского языка Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН. Автор книг «Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка», «Русское слово, свое и чужое. Исследования по современному русскому языку и социолингвистике», «Толковый словарь иноязычных слов».
– В каждом языке отражен некий образ мира. Что характерно для русской языковой картины мира?
– Есть теория, что восприятие мира людьми зависит от языка, которым они владеют. Эта идея была высказана больше полувека назад американцем Стефаном Уорфом. Кем-то она оспаривается, кем-то принимается... В языке можно указать какие-то конструкции, слова, выражения, которые отражают своеобразное для данного этноса видение мира. Вот, например, в русском языке безличные конструкции типа «мне холодно», «мне не спится», «вам грустно» очень своеобразны, они не имеют точного перевода на другие языки. При переводе их приходится в личную конструкцию превращать: грубо говоря, «я имею холод» или что-то в этом роде. Или, допустим, «грозой снесло мост»: «гроза снесла мост» – это одно: гроза непосредственно воздействовала и снесла мост, а «грозой снесло мост» – предполагается, что еще какая-то сила есть, помимо грозы, которая использовала грозу в качестве инструмента, нечто мистическое. Это также своеобразная синтаксическая конструкция, которая отражает видение мира русским человеком – понимание, что стихии тоже в чьих-то руках – руках Божиих.
И в лексике свои особенности есть: допустим, хорошего перевода слова «тоска» нет, слово «душа», например, можно перевести на английский «a soul» но опять-таки, исследователи сходятся в том, что стоящее за этим словом содержание богаче, чем соответствующий перевод на какой-либо другой язык.
– Что вы можете сказать о положении русского языка в мире?
– Положение русского языка в мире – это проблема. В 90-х годах отмечалось резкое падение интереса к его изучению, он исчезал как предмет из системы школьного преподавания. Сейчас, правда, наблюдается некий подъем. И год русского языка объявлен главным образом потому, что надо продвигать русский язык – такая задача стоит перед властью и людьми, которые озабочены судьбами страны, в том числе и учеными. В связи с годом русского языка предпринимаются активные действия для возрождения интереса к нашему языку главным образом в странах Европы, но не только: я знаю, что разработанные программы года русского языка включают различные мероприятия в Южной Африке, Австралии…
– Чем русский язык может быть интересен иностранцу? Раньше его учили главным образом, чтобы читать русскую классику в оригинале…
– Думаю, существует прагматический интерес к русскому языку. Какие-то отрасли экономики, промышленности интересны Западу, все, что касается военной сферы, вооружения, космической техники – литература, документация по этим вопросам может быть на русском, это заставляет соответствующих специалистов не только пользоваться переводом, который может быть неточен, а читать на языке подлинника.
– Какие изменения происходят в русском языке? 
