На страницах нашего журнала многодетные родители рассказывают о себе и своих детях, делятся опытом.
Сегодня мы представляем семью Григоренко.
Григоренко Алексей Николаевич, 57 лет, писатель, член Союза писателей
Елена Петровна, 47 лет, консультант по тканям
30 лет в браке
Дети:
Арсений, 28 лет, выпускник духовной семинарии г. Салоники, неоконченное высшее образование в Афинском университете, кафедра генетики
Никон, 26 лет, специалист по талассотерапии
Тимофей, 24 года, выпускник Афинского института туризма и гостиничного бизнеса
Ирина, 18 лет, студентка 2-го курса экономического факультета Плехановской академии
Алексей Николаевич
Некоторые моменты из первых лет нашей семейной жизни мне бы хотелось исправить, если бы была возможность. Я слишком любил тусовки, у нас дом всегда был открыт для всех. За день через него проходило в среднем 30 человек, и за день у нас уходила пачка чая и полтора килограмма сахара. Мы литературные семинары там проводили, кто‑то там встречи назначал приезжим из Питера — богемная жизнь! Мы от этого очень уставали.
Реалии нашей жизни были таковы: в 1982 году я получил свободный диплом и был вынужден идти работать дворником. На этой работе я провел восемь лет, как дворник получил жилище для своей семьи. Писал книги, снимал фильмы и колол лед во дворе. Это, конечно, очень смиряет. После Литературного института я успел написать пять романов. А потом в 1993 году рухнуло государство, я потерял работу, все полетело в тартарары, а у меня на руках было трое маленьких детей, которых надо было содержать. И Лена забеременела четвертым ребенком. Сначала мы были в ужасе: что с нами будет? А через месяц я по благословению духовника отправился развозить по другим городам православную литературу. Из первой же поездки вернулся с мешком денег. И это было закономерно: с каждым новым ребенком денег становилось все больше, жили мы все лучше и лучше. 26 мая у нас родилась Ирина, а 14 июня к нам в коммуналку пришли люди и сказали: вот вам квартира, уезжайте отсюда. И мы из коммуналки на Трубной переехали в прекрасную большую квартиру на Бауманской.
Дети очень рады, что их много, особенно Ира. И в школе, и в институте лишь у нее одной было столько братьев. Все ей завидуют, и это понятно: один ребенок в семье глубоко несчастен. Даже если всё для него, полный материальный достаток, внимание уделяют только ему, все равно он одинок. И в будущем это скажется на отношениях с родителями — в таких семьях, как правило, нет настоящей близости. Вот как люди себя обкрадывают, когда рожают одного ребенка.
Мне бы очень хотелось, чтобы один из моих детей принял сан. У них дядя, мой родной брат, священник — отец Владимир Григоренко, и я надеюсь, что гены свое возьмут. Хотя наш отец еще в 1982 году говорил мне: «Лучше бы ты стал бандитом, чем верующим». Однако спустя много лет он был очень рад, что его младший сын в сане священника — отец Владимир его и причащал, и исповедовал, и соборовал. Надеюсь, что со временем моя мечта сбудется. У нас с братом и семьи похожи: у меня трое мальчиков и девочка, а у брата три девочки и мальчик. И жены у нас обе Лены.
У нас все мальчики закончили музыкальную школу, но музыкой увлечена только Ира. Она в Гнесинском училище брала уроки вокала. У нее даже была мысль бросить Плехановскую академию и стать рок-певицей. К счастью, это прошло. Она сама пишет песни и сама их исполняет, у нее их уже около ста — это тоже генетически: мой брат-священник написал уже больше двухсот песен. Она пишет прозу, пишет прекрасные тексты на английском. Даже я, выпускник Литературного института и автор нескольких книг, и в 40 лет не мог бы мечтать так писать, как она пишет сейчас. Только опыта ей пока не хватает.
Лена — это дар Божий. Когда я познакомился с ней, мне было 27 лет, я прожил уже целую жизнь — Литературный институт, романы, разочарования… Я настолько устал, настолько выгорел изнутри, мне уже ничего было не надо — у меня было ощущение, что жизнь закончилась. И тут Господь протянул мне руку помощи и послал мне этого ангела. Лена — мой самый главный выигрыш в этом мире. Я бы никогда перед собой не поставил тех целей, которые мне удалось достичь, если бы не она.
Елена Петровна
Начинали мы с нуля, и сейчас я вижу, что это было правильно. Когда молодожены постоянно цепляются за родителей, когда у них есть возможность дать задний ход, это может стать гибельным для семьи. Хорошо, когда идти некуда, тогда хочешь –не хочешь, а трудности будешь преодолевать вместе с супругом. А через трудности надо пройти — через болезни, через неудачи… Это очень укрепляет брак.
Я познакомилась с Алексеем, когда мне было 17 лет. Через год мы поженились, и в 19 лет я уже родила первенца. Алексей поразил меня своими знаниями. Он открыл для меня целый мир. Я хоть и училась хорошо, но не была начитанной девушкой, и Алексей в самом начале нашего знакомства дал мне список из ста книг, которые я должна была прочитать. Первой в этом списке шла Библия. Хотя в 1982 году ее невозможно было достать, но мы достали, и я ее читала. Когда мне было что‑то неясно, я задавала Алексею вопрос и получала четкий ответ. Это всегда было для меня потрясением. И второе открытие, которым я обязана мужу, — это музыка. Он прекрасно в ней разбирается, у него уникальная коллекция из десяти тысяч дисков, и я благодаря ему тоже научилась понимать и ценить музыку. Современные женщины часто пилят мужей, если они потратят последние деньги на книги, а мы своих мужей именно за это уважали и любили. Алексей находил какую‑то редкую книгу, мы вместе шли, покупали ее и потом читали вслух до утра. Алексей до сих пор читает мне вслух — например, когда я готовлю. И для меня это очень ценно.
Когда папа уезжал по работе, он записывал нам на кассеты сказки для детей, и дети засыпали под папин голос, как будто он рядом. Еще я просила мужа записывать отдельные фразы воспитательного характера: «Кто маму не слушается!..» и тому подобное, и в нужные моменты включала их. Когда дети были маленькие, срабатывало прекрасно.
Мы мальчишек куда только не таскали — Алексей фильмы снимал, мы возили их с собой на съемки; и на Валаам брали, и всюду. А Иринку мы держали дома, и сейчас она сложнее воспринимает всякие жизненные перемены — может, потому, что не привыкла к ним с детства. Но я все равно считаю, что девочек нельзя воспитывать, как мальчиков. Это ведь девочки.
Мы детей наказывали, но только за очень серьезные проступки. Однажды один из наших детей, которого подговорил его друг, вытащил у папы последние деньги. Потом, правда, признался, но сложность заключалась в том, что они спрятали деньги в поле — дело происходило в деревне. Найти их там было невозможно. Пришлось папе идти и косить все поле, и это при том, что ночью еще дождь прошел. После этого папа был очень злой, хоть и нашел деньги. Конечно, всем досталось.
Детей нельзя унижать и оскорблять. Кроме всего прочего, это бесполезно: у них срабатывает защитная реакция, а это совсем не тот воспитательный эффект, которого ждут родители. Если объяснить ребенку, что ты его очень любишь, но он очень тебя огорчил, у него возникнет чувство вины, и он признает свою неправоту. Еще родителям очень важно держать слово, от этого зависит их авторитет. Я много раз замечала, как мамочки на площадке говорят: «Я ни за что тебе этого не куплю!», а через десять минут идут и покупают. Если это повторяется постоянно, ребенок теряет доверие к словам родителя, они уже не имеют для него ценности.
Желание иметь большую семью пришло не сразу. В середине 80‑х, когда только начались первые телемосты с Америкой, мы с Алексеем пришли на один такой телемост. Ведущие Фил Донахью и Владимир Познер подняли вопрос о состоянии материнства в Советском Союзе, я взяла микрофон и сказала: в нашей стране к матерям такое отношение, что я ни за что не буду рожать второго. И муж меня поддержал. А спустя какое‑то время я почувствовала странные ощущения в животе, отправилась к врачу и узнала, что у меня уже 28-я неделя беременности! А на 32‑й уже рожают! Не было никаких признаков беременности, и живот почти не рос — я всегда была очень худенькой. То есть Господь этого ребенка от нас, двух идиотов, просто спрятал до поры до времени. Потом у меня уже никогда не возникало вопроса — рожать или не рожать. У меня был выкидыш на пятой беременности, и после этого я уже не могла иметь детей, иначе, конечно, их было бы больше.
Дети мне сейчас говорят спасибо, что нас так много, что мы выросли в такой большой и дружной семье. Они все время вместе, и в Греции они учились вместе. Когда Арсению было 18, Никону 16, а Тимофею 14, нас благословили отправить их учиться в греческий лицей. Я очень переживала, как они там справляются, но, к счастью, моя работа была связана с частыми поездками в Грецию, и я летала к ним каждый месяц. Первый год им было очень тяжело — языка ведь не знали, а туда приезжают дети из разных стран, и каждый говорит на своем языке. Они общались как глухонемые. Но к концу первого года уже не только свободно говорили по‑гречески, но и на разговорном уровне владели румынским, болгарским, сербским. Символ веры они свободно читают на разных языках. Теперь говорят, что это было лучшее время в их жизни, а как мне страшно было тогда отпускать их от себя! Но им это пошло на пользу, они не только выучились, но и характеры закалили. Когда вместе учится столько мальчишек, всякое бывает — стычки, да и драки порой, но научились выходить из этих ситуаций, смирять свою гордыню. Раньше слова им не скажи — обидятся, а жизнь в коллективе научила быть более гибкими.
В воспитании детей много тонкостей. Я считаю, что родителям обязательно нужно ходить на какие‑то курсы, учиться быть родителями. На мой взгляд, мы в воспитании детей наломали много дров. Неправильно себя вели, ругались иногда в их присутствии, а для них это трагедия. Но к счастью, контакт с детьми у нас не утерян, доверие сохранилось, поэтому можно считать, что те ошибки, какие мы допустили в их воспитании, нам удалось исправить.
