Сегодня трудно найти родителей, которые бы не жаловались на трудности поиска школы или взаимодействия с ней. У родителей свои ожидания от школы, у школы свое представление о роли родителей, и когда эти стороны не находят взаимопонимания, возникают проблемы… Найти пути решения некоторых из них попытались участники нашего круглого стола.
Савельева Ф.Н.: Вместе со школой в жизнь ребенка входит учитель, который в отличие от родителей меньше защищает и больше требует. Теперь ребенку нужно уметь себя контролировать, организовывать свое время, чтобы справиться с новой для него системой требований. Он должен ежедневно собирать портфель и на каждом уроке выкладывать необходимые принадлежности. Он должен записывать домашние задания, от него требуется знать, как вести себя на уроке и на перемене, как вести тетради по разным предметам и т.д. Он должен сориентироваться, в каких кабинетах и по каким предметам пройдут уроки, что и куда с собой взять. Ребенок должен не только приспособиться к новым школьным правилам, а еще смириться и с тем, что не все и не всегда справедливо. От него требуется усвоение общественных правил поведения, которые включают взаимодействие, взаимопонимание, самоконтроль, сдержанность и принятие разных авторитетов. Наш ребенок ежедневно на много часов ходит туда, где сталкивается с трудностями, с которыми часто не может самостоятельно справиться, и нуждается в посредничестве и поддержке двух союзников — учителя и родителя. От того, согласованно ли смотрят на эти проблемы родитель и учитель, зависит успех подготовки ребенка к жизни путем формального школьного образования.
Любимов Г.А.: Школа совпадает по времени с периодом становления личности человека, потому она очень важна в жизни ребенка и очень влияет на него. Здесь он получает (в идеале, конечно) и знания, и воспитание, и отношение к жизни, и выбор специальности. И как правило, хороший учитель показывает профессиональный путь ученикам. Но теперешняя школа оставляет желать много лучшего. И в смысле образования, и в смысле идеологии.
Школа — плоть от плоти общества, и поэтому ее проблемы неминуемо имеют государственный масштаб. В мое время у государства и в целом у общества была ясность, кого воспитывать, а стало быть, у учителей и родителей было единое идеологическое направление. Плохое или хорошее, но было. Была одна задача, поставленная государством. Сейчас, как мне кажется, нет общей задачи, теперь каждый делает то, что считает нужным делать. Конечно, каждый на своем месте так или иначе занимается воспитанием, но в целом единой установки, кого мы хотим получить в результате воспитания в школе, в обществе, — нет. В советское время это должен был быть борец за светлое коммунистическое будущее, и все общество было на это нацелено. А теперь какой он должен быть борец? За что, за кого? За Отечество? Это слово мало употребляется, и, в общем, задача не поставлена. Воспитать порядочного человека, патриота… Патриота чего? Страны. Какой? Никто не знает, какой должна быть у нас страна. Что и как нужно воспитывать в ребенке, никто нам сказать не может.
Дербенцева Т.В.: Вопросы эти муссируются специалистами разных областей, но не решаются. Разговоры эти ни к чему не приводят, животрепещущие вопросы образования забалтываются. Больно осознавать, мы живем во время непрофессионалов во всех областях деятельности, в том числе в управлении, а непрофессионализм ведет к равнодушию. И все-таки немало школ, которые решают задачи качественного образования и нравственного воспитания.
Любимов Г.А.: Частные ли эти школы или государственные, но все они должны осуществлять некие государственные программы, верно? Следовательно, они должны проводить государственную точку зрения: если государство считает, что надо воспитывать борцов за коммунизм или людей с христианской нравственностью, то школа должна это делать.
Савельева Ф.Н.: По-вашему выходит, что у школы нет четкой государственной позиции по отношению к будущему своего народа…
Любимов Г.А.: Нет, конечно. И весь трагизм в этом — людей шатает из стороны в сторону, неясно, куда идти, в чем смысл жизни. В большинстве своем и родители не понимают, куда вести ребенка, что в нем воспитывать, и многие даже не считают нужным думать над этим. В лучшем случае родители думают, что ребенок должен быть порядочным: не красть, не пить, и прочее.
«Положить жизнь свою за другого, за Отечество» — этому теперь какие родители учат? Такой вопрос вообще не стоит. Будущее нашей страны, ее сегодняшнее положение сейчас не обсуждаются в обществе. На факультете государственного управления учат тому, как надо устроить экономику, как вести дипломатические переговоры, но не тому, что человек должен рассматривать это государство как самого себя, и не тому, что нет большей ценности у гражданина, чем ценность государственная. Будут смеяться над вами, если вы так поставите вопрос. За веру, царя и отечество в России отдавали свою жизнь, жизнь людей была подчинена этой идее, они выполняли свой гражданский долг каждый на своем месте. И вопрос о жизни земной они понимали так, что если погибнут тут, то наследуют Царствие Небесное.
Савельева Ф.Н.: Если все так плохо, то что делать? Есть ли выход?
Любимов Г.А.: Посмотрим на исторический опыт. Когда Сталину стало ясно, что скоро начнется война, и что люди должны будут понимать, за что борются, ради чего живут и ради чего погибают, была поставлена идеологическая государственная задача воспитания гражданина и патриота. Чтобы ее решить, потребовалось пять — шесть лет — вот на каком уровне эта задача была поставлена. Я привел этот пример только для того, чтобы проиллюстрировать необходимость постановки государством аналогичной задачи. На сегодняшний день нет задачи, кроме как накормить людей и дать им денег. Государство сейчас не может сказать, сколько ему нужно будет экономистов, скажем, через 5 лет, а сколько инженеров. Посмотрите, ведь все планы вузовские дутые, выпускникам некуда идти работать, они идут торговать… Хаос! У нас нет никакого плана, нам ничего неизвестно. У государства раньше была цель, пусть мифическая: построить коммунизм, а теперь никакой цели нет. Сейчас речь идет только об удовлетворении потребностей населения…
Лиза: Я не совсем согласна с вами, Григорий Александрович. Это просто — сказать, что дезориентированные учителя не имеют предпосылок для воспитания в школе, и надо ждать смены установки государства по вопросам школьного воспитания и обучения. Эта позиция, как мне кажется, неконструктивна. Каждый на своем месте должен сделать все, что от него зависит, — и учитель, и родитель.
Савельева Ф.Н.: Война ли, кризис ли — на родителе в полной мере лежит ответственность за ребенка — и за его воспитание, и за его образование. Даже в хаосе ответственному родителю надо обучить ребенка. Как выбрать школу, как с ней взаимодействовать?
Любимов Г.А.: Информации никакой нет, и все понимаешь, лишь попав внутрь школы. Как узнать школу, какие там программы? Школа вообще-то должна собирать родителей не только для того, чтобы сказать, что Петров побил Сидорова. Но и для того, чтобы объяснять цели этой самой школы, подсказывать родителям, как этой цели можно достичь: какие книги читать, какие задачки и как решать. Школа, наверное, имеет свои представления о том, как выучить ребенка, но она должна эти свои представления донести до родителей. А информации никакой нет.
Харитонова Ю.А.: По своему родительскому опыту знаю, что очень действенно «сарафанное» радио: встал вопрос поступления в школу — обойди весь ближайший микрорайон, поговори с родителями, которые водят сюда своих детей, понаблюдай. Иди к конкретному учителю. Дальше, хорошо бы посмотреть, каков этот учитель с учениками, посмотри, как он общается с детьми, как держит себя. Многие вопросы отпадут сразу. Это большая разведывательная работа, но на войне как на войне! Судьба ребенка достойна затраты сил.
Дербенцева Т.В.: Будучи мамой, и я искала школу. За несколько лет до срока я пошла по школам, побывала на мероприятии в «Пересвете», посмотрела на детей — и поняла, что желаю, чтобы мой ребенок учился именно в такой атмосфере.
Позволю себе дать совет родителям: если вы чувствуете дискомфорт, если вас что-то не устраивает в школе, доверьтесь своей интуиции. Вы должны почувствовать внутреннее согласие со школой, с ее атмосферой, это первое. Если говорить о начальной школе — то выбирать нужно не здание, не наличие бассейна и каких-то особых условий, а выбирать нужно учителя. Отдавайте ребенка конкретному учителю.
Соглашусь с Юлией Анатольевной, что нужно поговорить с родителями тех, кто в эту школу ходил. Разузнать, кто их первый учитель, кого любят дети, кто любит детей — мы должны искать вторую маму. Важен, очень важен авторитет первого учителя. Если его не будет, мотивация обучения будет загублена, а самое главное в начальной школе — это научить учиться.
Но также надо знать своего ребенка, взвесить все «за» и «против»: что ему доступно, что ему хорошо, ведь что одному хорошо, другому — смерть. Здесь родители допускают больше всего ошибок: они идут на поводу у своих желаний, своих амбиций, не объективно оценивают способности своего ребенка, завышают планку. А ведь программа может оказаться неподъемной, будет тяжело учиться. Я бы рекомендовала советоваться с учителями, медиками, психологами и, главное, самим здраво оценивать ситуацию. Одному ребенку после четырех уроков необходимо идти скорее домой отдыхать, а другой может долго находиться в школе и даже ездить туда через всю Москву.
И последнее. Самое главное — ваше недовольство тем, что вы попали не туда, не должно отражаться на вашем лице: рядом стоит ваш первоклассник, и он все видит и чувствует. Еще не начав учиться, он почувствует вашу нелюбовь к школе, отсюда будут расти проблемы, конфликты. Даже если вы видите недостатки школы, лучше сказать и ему, и себе: раз я сюда пришел, это лучшее место на земле. Не бросайте камень в сторону школы. А если что-то не складывается, уходите из этой школы.
Савельева Ф.Н.: В воспитании участвуют одновременно и семья, и школа, и вся прочая окружающая жизнь. И противопоставление школы и семьи — очень плохо.
Дербенцева Т.В.: Поэтому школа обязана, прежде всего, создать среду, и когда ты входишь в школу, ты сразу ощущаешь атмосферу, которая отличает ее от других учреждений. Школа должна иметь свое лицо, это я называю атмосферой в школе. Важны отношения между педагогами, отношения между учениками, между учениками и педагогами, и между родителями и учителями, словом, система взаимоотношений. И это самое ценное, что есть, например, в нашей школе «Пересвет». Конфликты бывают всякие, но мы умеем их решать с определенных позиций, никогда не видим в родителях врагов, родители отвечают нам тем же.
Лиза: Я как раз окончила начальную школу «Пересвет», но после нее с остальными школами мне совсем не повезло: в пятый класс я пошла в православную школу, в которой очень плохо учили, через год перешла в государственную школу, весьма посредственную. Хождение по мукам для ребенка. Думаю, моим родителям нужно было найти такую школу, в которой меня бы просто хорошо учили математике, русскому языку и литературе, а не пытались вместо этого дать религиозное образование, патриотическое воспитание. По-моему, школа должна хорошо учить считать и писать, а воспитанием должны заниматься родители.
Сергиевская Н.П.: Не могу согласиться с такой точкой зрения. В школе, а особенно в классе, учатся не просто отдельные единицы, тут создается коллектив, и многое здесь зависит от учителя, который по существу является хозяином микроклимата в классе. Это только кажется, что в школах, где хорошо учат умножению и логарифмам, все безоблачно! Каждый педагог на самом деле достаточно серьезная личность с серьезными убеждениями и несет ученикам свою культуру. Но есть и такие педагоги, которые думают, что от них кроме как дважды два ничего не требуется и между уроками время проводят в курилке. А что дети в это время? В это время ученики за пивом, простите, «гоняют»!
Лиза: Я бы не спешила ставить знак равенства между православной школой и хорошей школой. И там встречаются учителя, плохо знающие свой предмет, но свои огрехи прикрывающие православным «брендом». Объявить себя православным это еще не значит им быть. Православие учителя может быть явлено по-разному. Скажем, у класса ответственная контрольная, и учитель перед началом урока просто перекрестился. Дети замечают, что учитель всегда делает это перед важным делом, и многим станет интересно, почему он это делает, что это, и так придут к нему с вопросами: а почему, а как, а что? И другое дело, когда весь класс встал и по команде помолился… Учительница на уроке будет рассказывать детям, как нужно благообразно себя вести, а в обыденной жизни кого-то обидит, на перемене обсудит с коллегой ученицу, а еще хуже – стоимость ее туфель, превышающую ее собственные материальные возможности. Вместе с доверием к такому учителю могут развеяться и религиозные порывы.
Харитонова Ю.А.: Невозможно искусственно держать ребенка в безупречно нравственной среде, надо еще в начальной школе научить его правильно воспринимать жизнь, оставаться самим собой, не поддаваться влиянию извне.
Лиза: Даже из православной среды, в которой всем ученикам прививались одни и те же ценности, выходят в результате разные люди. Почему так происходит, что кто-то из детей, пока учится в православной школе — растет без проблем, но выйдя из нее, совершенно изменяет заложенным принципам, а другой нет? Потому что все дело не в школе, а в семье, в родителях. Если тебя устраивает хотя бы наполовину то, что есть в этой школе, то на остальное можно закрыть глаза, и все недостающее восполнить в семье. Стопроцентно хорошей школы мы не найдем нигде. Сейчас я учусь в МГУ, где не главенствует представление о творении мира Богом, наукой принята теория эволюции. И ее нужно знать, сдавать экзамены. Не бежать же оттуда! Закрыть глаза, сдать и забыть. Это, конечно, пример из другой сферы, но так же и со школой.
Савельева Ф.Н.: Я знаю из своего собственного опыта, что родители в поисках подходящей школы меняют школы, таскают ребенка из одной в другую, и для него это безболезненно не проходит.
Сергиевская Н.П.: И все-таки сменить школу — это, на мой взгляд, небольшая проблема. Идеально учиться в школе рядом с домом, чтобы были друзья во дворе. Но настала другая жизнь, особенно в больших городах — и с этим нужно считаться и не надо пасовать перед этими проблемами. Мой ребенок сменил три школы, и в этом был смысл…
Первую школу мы сменили, потому что я не могла позволить своей дочке находиться в атмосфере снобизма языковой спецшколы, и я ее привела в самую простую, проще некуда, школу, но в которой были 3—4 хороших педагога, в которых я была уверена. Для любого ребенка наступает возраст, в котором он больше прислушивается к голосу чужого человека, а не своих родителей. Это 5, 6, 7-й классы. Именно в этом возрасте — возрасте средней школы — воспитание превалирует над учебой. Это неустойчивое время становления человека. Именно тогда часто теряется желание учиться. Важно, чтобы ребенку встретился учитель — тот взрослый, который пробудит интерес к жизни, к учебе, предмету, и неважно, какой предмет он ведет. Словом, тот, кто задаст вектор нормальной жизни. Но такого человека опять должен искать родитель. Кстати, его можно найти в клубах, кружках, лагерях — ведь смогли же русские эмигранты воспитать своих детей на чужбине, в условиях, гораздо худших, чем имеем мы.
В пятый класс мы пришли к конкретному классному руководителю, которому я могла и хотела доверить ребенка. Остальных учителей я не знала и не знала, какие там дети в других классах, что там делается во дворе и т.д.
Когда же встал вопрос о серьезном образовании и подготовке в вуз, мы ушли в третью, которую наш же классный руководитель подсказал. Мы очень довольны, даже ребенок доволен! Хотя только в конце возникла школа, которая давала качественное образование, туда он пошел только после того, как окреп морально при известных учителях.
Савельева Ф.Н.: Рассмотрим почти классическую ситуацию, когда в школах плохо преподают физику или химию, например, или их практически не преподают.
Сергиевская Н.П.: Это мой случай, когда в средней школе не было физики! Но эта проблема не сложнее, чем проблема воспитания! До 9-го класса у меня не было физики, а я училась в советское время в московской школе. Это мы сейчас ужасаемся, но такое случалось и раньше. Тогда я в 9—10-й класс перешла в другую школу, где меня подготовили к поступлению в МГУ, и я окончила физический факультет. Я так понимаю, что если человека научили учиться, то для подготовки в вуз больше 2 лет не нужно. Важнее его воспитать, приучить к труду, научить учиться…
Харитонова Ю.А.: Ситуации у людей очень разные, и возможности у них разные, ограниченные, например, расстояниями, деньгами. Конечно, есть школы, в которые вести своего ребенка просто противопоказано; есть много разных школ с более или менее средним уровнем образования. Это тоже правда, от которой никуда не денешься, — нужно выбирать школу по своим возможностям. Куда бы ты ни попал, ты всякий раз решаешь разные проблемы, исходя из того, какую часть проблем берет на себя школа. Например, у меня есть возможность повести своего ребенка в православную гимназию, но я вижу, что здесь математика слабовата или другой предмет хромает. Что делать?
Так вот, эту проблему я буду решать сама. Мне отвечать, в конце концов, за то, что у меня на выходе с ребенком получится!
Вот живая картинка из школьной жизни моей дочки. Учительница истории заявила на уроке о том, что такое понятие, как «русские» в наше время вообще не существует, вплела татаро-монгольское иго, пояснила, что мы все уже перемешаны, что у нас многонациональная страна… Словом, все в одну кучу смешала. И самое ужасное: видите ли, не политкорректно говорить в наше время, что русские победили в сорок пятом. В этой ситуации сработал бесспорный авторитет папы. Мой ребенок отрезвил всех одной фразой: «Мой дед победил в той войне». Все. Нам не потребовалось менять школу из-за уроков истории.
Когда родитель сам не имеет ясных идеалов и принципов жизни, ему сложно выбрать школу, учителя, наконец, задать вектор жизни своему ребенку. Если родитель четко знает, что ему нужно, если он уверен в своих принципах — то он решит возникающие проблемы. Нет безвыходных ситуаций в нашей сложной современной реальности. Любую ситуацию можно повернуть во благо, получить положительный результат! Но от родителей требуется большая работа над собой!
Лиза: Я уверена, что подсознательно в ребенке работает то, что дается родителями, то, о чем говорят родные. Хотя подростковый возраст готов голословно опрокидывать авторитеты, на самом деле на выходе из детства главным у человека будет то, чему учат в семье.
Савельева Ф.Н.: Можно думать, что причина родительских разочарований по поводу школы заключается в иллюзиях: от школы ждут всего сразу — воспитания, хорошего образования, подготовки в вуз…
Харитонова Ю.А.: Воспитание — это одна тема, а поступление в вуз требует особой напряженной работы ребенка, когда все другие интересы отходят на второй план. Есть генеральная задача, и на ее решение нужно направить все свои силы. Мне кажется, тут родители уже ничего не ждут от школы, а уповают на репетиторов. Это ведь не от хорошей жизни.
Савельева Ф.Н.: Как могут родители повлиять на школьную ситуацию?
Харитонова Ю.А.: Единственный доступный способ — с головой влезть в родительский комитет и влиять с этой стороны. Речь идет о неравнодушных родителях. Бог смотрит на наши намерения: если интересоваться и жить жизнью ребенка — то все получится. Кстати, жизнь ребенка и взрослых должна быть совместной по-настоящему, ведь мало жить жизнью ребенка, и обратное движение должно происходить: ребенок должен разделять какие-то вещи с родителями. Он должен знать, как в тех или иных случаях поступает или думает отец! А не дядя Вася.
Лиза: В идеале родитель и учитель должны быть единомышленниками, как и папа с мамой: поддерживать авторитет друг друга, а не критиковать, и если они желают ребенку блага, то приемы и методы найдутся!
Любимов Г.А.: Это все правильно, но только эти советы могут быть востребованы в частном случае отдельной семьей. Существенно изменить ситуацию со школьным образованием, которое год от года становится хуже, разрозненная масса родителей не может. Предпринять что-то серьезное может только влиятельное родительское общественное движение, которое могло бы выйти с продуманными предложениями на ведущие политические партии, на людей, от которых зависят государственные решения в пользу нашего Отечества.
