В последние годы в России наметилась тенденция к росту самоубийств, причем это страшное явление уже затрагивает детей. Окружение суицида неким флером романтики уводит от понимания того, что это духовное преступление. Необходимо, чтобы не только родители, но и общество в целом пересмотрело свои позиции в отношении молодежи, ее духовного и психического здоровья.
Тема сегодняшней беседы с крупным российским ученым-медиком, детским психиатром, профессором Галиной Вячеславовной КОЗЛОВСКОЙ весьма драматична. Мы говорим о самоубийствах. Причем речь пойдет не о самоубийствах душевнобольных людей, которые совершают подобные действия под влиянием болезненных состояний психики и поэтому не отвечают за свои поступки.
Отношение к самоубийству у разных народов сильно различается. Это во многом зависит от веры, от культурно-исторических традиций. Были времена – а кое-где это отношение сохраняется до сих пор, – когда самоубийство считалось не только допустимым, но даже обязательным. Например, в Японии мужчины, нарушившие долг чести, обязаны умереть. Да и в нашей стране в годы Великой Отечественной войны фактически требовалось убить себя, чтобы не оказаться во вражеском плену и не стать невольным предателем. Разумеется, не все военные выполняли это требование, но случаев, когда солдат или офицер застрелился, чтобы не попасть в плен, было достаточно много. Окружение самоубийства неким флером романтики уводит от понимания того, что это духовное преступление, ведь жизнь дарована человеку Богом, а он самовольно пытается от нее отказаться.
– Христианство считает самоубийство смертным грехом.
– Поэтому не случайно западная философия и культура принялись проповедовать право человека на самоубийство устами известных французских просветителей, которые были атеистами и в своих богоборческих мудрствованиях рассматривали жизнь как наказание. А с какой стати терпеть наказание, если можно его избежать? Впоследствии эти взгляды укоренились, и сейчас, как мы знаем, в ряде европейских стран уже узаконена эвтаназия, являющаяся, по сути, одной из форм самоубийства. Например, больной раком, которому объявили, что дни его сочтены, может впасть в отчаяние и покончить с собой. Тем не менее далеко не все онкологические больные решаются на самоубийство. Наоборот, они просят врачей сообщить, сколько им еще осталось жить, чтобы успеть покаяться в грехах, разобраться с делами, проститься с родными и друзьями. Некоторые, как, например, Булат Окуджава, будучи тяжко больными, решают принять крещение.
В дореволюционной России самоубийства были крайне редки. Их число вызывает сейчас настоящее изумление: 2–3 человека на 100 тысяч населения. В настоящее же время считается, что если число самоубийств не превышает 20–30 человек на те же 100 тысяч населения, то психическое и духовное здоровье общества находится в границах нормы. То есть десятикратное увеличение уже не воспринимается как нечто угрожающее, потому что в последние годы наметилась еще большая тенденция к росту самоубийств. Теперь вызывает тревогу, когда число суицидов переваливает за 40. В России в 2013 году число суицидов на 100 тысяч населения составило около 20 человек.
Есть и еще одна печальная тенденция. Это страшное явление уже затрагивает детей! В последние годы отмечаются случаи самоубийств детей 7–8 лет! Это абсолютно новый феномен. По-явились субкультурные подростковые сообщества, так называемые «эмо» и «готы», которые играют со смертью. Их игры носят вычурный, устрашающий характер, нередко происходят на кладбище, возле свежих могил. Внешность и одежда готов тоже отличаются вычурностью и производят шокирующее впечатление. Еще более опасные игры со смертью ведут эмо, поскольку среди приверженцев этой субкультуры дело доходит до имитации самоубийства. Порой все действительно завершается трагично, хотя изначально эти попытки все же носят демонстративный характер. Эмо часто имитируют повешение, а поскольку такой опыт отсутствует, то достаточно сорваться с табуретки или края ванны, и обратного пути уже нет.
– В каком возрасте люди чаще решаются на самоубийство?
– На пожилой возраст, по статистике, приходится примерно 20%, а на подростково-юношеский – 50–60%.
– С чем это связано?
– Юношеский возраст – это период, когда человек еще только выбирает свой жизненный путь, он еще не успел состояться. В то же время энергия у него по сравнению с другими возрастами бьет ключом. И когда молодому человеку кажется, что перспектив у него нет, разочарование бывает таким отчаянным и горестным, как ни в каком другом возрасте. Жизненного опыта нет, опыта преодоления стрессов мало, а страсти много. Сказывается и еще одна возрастная особенность: в юности у людей нет настоящего понимания смерти. Она кажется некой театральной постановкой. Страх смерти если и есть, то он глубоко запрятан. Зато в юности много бравады, безрассудства, тяги к риску, желания показать себя – всего того, что как раз может подтолкнуть человека к совершению рокового шага. Отсюда, кстати сказать, и участие в вышеупомянутых молодежных группировках, играющих со смертью, и увлечение экстремальными видами спорта, которые можно рассматривать как скрытую форму самоубийства, и другими играми, тоже представляющими опасность для жизни.
– Существует ли какая-нибудь личностная или психическая предрасположенность детей к таким страшным актам, как самоубийство? Или его может совершить любой человек?
– Есть факторы риска: незрелая личность, которая не имеет настоящей цели в жизни, психопатоподобная личность. Но чаще всего самоубийства совершают инфантильные юноши. Девушки скорее склонны к демонстрации суицида и к проявлению рентных установок. Имеется в виду шантаж, манипулирование, желание вызвать жалость, истерические капризы. Среди мальчиков, конечно, такое тоже встречается, но все-таки чаще у них бывают более высокие мотивы, чем желание просто чего-то добиться от близких людей путем угрозы самоубийством. Мальчики, совершающие самоубийство, это, как правило, ранимые, тонкие натуры, не выдерживающие натиска жизненных проблем, обидчивые и при этом не способные дать обидчику отпор. Однако обида ощущается ими как нечто настолько нестерпимое, что они предпочитают уйти из жизни, чем продолжать с этой обидой жить. К сожалению, у мальчиков суицид обычно бывает завершенным, это не просто желание попугать.
– А сорванцы, хулиганы или мальчишки с демонстративным, шутовским поведением – они входят в группу риска по суицидам?
– Если говорить об обдуманном, сознательно совершенном суициде, то нет. В данном отношении особенно уязвимыми бывают замкнутые, романтичные подростки, мягкие, нежные, преданные идеалисты. Этакие «ботаники». Они слишком ранимы и не имеют толерантности к преодолению не-удач. В учебе они вполне успешны, а в других жизненных обстоятельствах демонстрируют полную беспомощность. Такие ребята часто бывают физически неловки. Сверстники смеются над их неуклюжестью, дразнят, а они крайне болезненно относятся к насмешкам. В переходном возрасте, когда у всех детей проявляются эмоциональные колебания, такой подросток может впасть из-за своих неудач в депрессию и наложить на себя руки. Именно в этом и заключается его личностная незрелость. Причем более тягостна для такого подростка не враждебность окружающего мира, а ситуация в семье, когда он чувствует себя изгоем или когда родители слишком поглощены работой, не умеют помочь ему найти себя, а то и не считают нужным это делать, устраняются под предлогом предоставления ему свободы выбора.
– Или когда родители все время недовольны ребенком…
– Да, особенно если они выражают свое недовольство прилюдно и могут оскорбить подростка в присутствии какого-то важного для него человека: друга или девушки, которая ему нравится.
Наркомания и алкоголизм – тоже скрытая форма само-убийства. Ведь человек знает о смертельной опасности наркотиков, однако это его не останавливает. Значит, он тоже бравирует, фактически бросает вызов смерти. А бывают и явные самоубийства в состоянии острого психоза, вызванного наркотиками или злоупотреблением алкоголем. Вы спросили про детей с девиантным поведением… Такие дети легко могут начать злоупотреблять психоактивными веществами, поскольку они инфантильны и зачастую неправильно воспитаны. Поэтому, если говорить не о сознательно спланированном самоубийстве, а о суициде, совершенном под воздействием психоактивных веществ, то девиантные подростки, безусловно, входят в группу риска.
– Что значит «неправильное воспитание», потворствующее инфантилизму?
– Первый вариант – гипер-опека, когда ребенку не дают самостоятельности и фактически пытаются прожить жизнь за него. Хорошо, если ребенок талантлив и может соответствовать родительским амбициям. А если он не талантлив? Если у него не получается заниматься спортом, музыкой или еще какими-то другими вещами, на которые нацелены родители? Тогда у него развивается усталость, переходящая в депрессию. И порой напрашивается тот печальный выход из тупика, о котором мы сейчас говорим. Второй вариант – заброшенность, когда дети растут почти беспризорными.
Если у ребенка имеется демонстративность, которая к тому же еще развивается на фоне богатой эмоциональности, то важно развивать эти особенности, но направлять их в позитивное русло. Например, предоставить ребенку возможность заниматься художественным творчеством, но только таким, к какому у него есть действительные склонности, а не таким, о котором почему-то мечтают родители. И не жадничать в плане поощрения его успехов! А вот истерики и шантаж поддерживать ни в коем случае нельзя. Это непреложное правило воспитания.
– Для близких самоубийство подростка, как правило, бывает неожиданным. Но вряд ли столь роковое действие предпринимается абсолютно спонтанно. Скорее всего, признаки надвигающейся беды уже были, но родные не считали «звоночки» серьезными? Очень страшно об этом говорить, но взрослым лучше все-таки знать, на что обращать внимание, чтобы потом не кусать себе локти.
– Вы правы, все развивается постепенно. Если родители потом говорят, что они ни о чем не подозревали, то скорее это свидетельствует об их невнимательности, а не о том, что ребенок не пытался рассказать о проблемах, которые его беспокоят. Но даже если он не рассказывает, то все равно внимательный взрослый заметит, что с ним творится неладное: ребенок становится задумчивым, подавленным, часто плачет, уединяется… Не так уж велико пространство, на котором проходит жизнь подростка, чтобы нельзя было узнать, где произошел слом и он оказался в ситуации стресса. Родителям следует деликатно прояснить ситуацию и не бояться, пока не поздно, предпринять решительные шаги для ее урегулирования.
– А если страдания из-за неразделенной любви?
– С этим сложнее, потому что опасно вмешиваться в его внутренний мир, если он будет скрывать свою влюбленность. Но в то же время оставлять подростка наедине с этими переживаниями нельзя. Поэтому необходима какая-то аккуратная помощь, совет, не обязательно родительский, а кого-то другого: старшего брата или сестры, тети или дяди, крестных, друзей семьи, хорошего психолога, наконец, если ребенок согласится к нему пойти. В любом случае в нормальной семье, где отношения доверительные, даже любовная трагедия подростка не пройдет незамеченной. Безусловно, она будет как-то озвучена, прочувствована и в конечном итоге изжита, потому что юношеская влюбленность, как показывает опыт, обычно проходит.
Что же касается самих попыток суицида, то сначала возникают суицидальные намерения. Ребенок, как правило, рисует себе некие мысленные картины, в которых смерть не фигурирует во всем ее неприкрытом ужасе, а скорее является абстракцией, позволяющей ему добиться чего-то, по его мнению, хорошего. Какое-то время он вынашивает в себе эти планы и таким образом утешает себя. Потом наступает этап попыток. Либо словесных, когда ребенок грозит: «Я вам покажу! Вы еще пожалеете, поплачете… Не хочу жить…» Либо он оставляет на виду некие предметы, намекающие на возможность само-убийства: веревку, таблетки… Так часто ведут себя девочки. Ну а затем, если взрослые вовремя не среагируют на эти «звоночки», наступает время реальных действий. Действие обычно совершается один-два раза. Если ребенок совершил попытку самоубийства и после этого выжил, то он, к сожалению, ее нередко повторяет. Потому что в его психике происходит переворот. Человек уже как бы перешел некую границу и идет по этому пути. Зачастую он даже уже не пытается ничего добиться, просто идет, и всё.
– То есть его манит бездна?
– Можно сказать и так. Во всяком случае, если ребенок совершил попытку самоубийства – неважно, демонстративную или настоящую – и остался жив, родным расслабляться нельзя. Подросток нуждается в любви, внимании и, безусловно, в серьезном психотерапевтическом лечении и наблюдении врача. Очень важно понять, что во взаимоотношениях с подростком был перейден какой-то барьер, разобраться, в чем дело и как строить эти взаимоотношения дальше. И тут без помощи квалифицированного специалиста не обойтись.
– Недавно слышала по радио передачу, в которой настолько пытались смешать понятия, что мученичество за Христа тоже объявили формой самоубийства. Дескать, раз люди сознательно шли на смерть, значит, они фактически совершали скрытый суицид. Что бы вы ответили таким «философам»?
– В основе суицида лежат бездуховность и скрытый эгоизм. Человек не в состоянии вытерпеть требования, боль, нагрузки, которые кажутся ему чрезмерными. Это не имеет ничего общего с самопожертвованием во имя высоких целей. Христиане не искали мученической кончины, но если перед ними ставился выбор: либо отречься от Христа, либо умереть, то они выбирали Христа. И когда человек героически погибает на войне «за други своя» – это тоже не суицид. Такая подмена понятий нужна, только чтобы внести сумятицу в умы и ослабить дух народа.
– Что необходимо делать для предотвращения подростковых самоубийств?
– Ослаблять воспитательные меры, предоставив детям карт-бланш в их устремлениях и зачастую безрассудных действиях, неправильно. Держать их в ежовых рукавицах и во всем ограничивать – тоже. Поэтому стоит вернуться к истокам и спросить себя: почему когда-то в России было так мало самоубийств? Почему и сейчас во многих бедных странах, где жизнь достаточно тяжела и, казалось бы, оснований для ухода из нее предостаточно, самоубийства редки, а в Швеции, Дании и некоторых других благополучных странах их уровень весьма высок? Дело, совершенно очевидно, не во внешнем благополучии жизни, а в отношении человека к ней. Значит, основная профилактика самоубийств – это духовно-нравственное воспитание, привитие ребенку альтруистических установок, развитие терпения и воли. Необходимо ставить перед ним высокие, общественно значимые и при этом реальные цели, учить заботиться о близких, дружить, прощать обиды, но в то же время беречь свою честь, преодолевать трудности, не унывать при неудачах, а извлекать из случившегося полезные уроки. Причем заниматься этим должны не только родители, но и общество в целом. Необходимо, чтобы общество пересмотрело свои позиции в отношении молодежи, ее духовного и психического здоровья.
