Несмотря на то что из века в век проблемы воспитания остаются все те же, дети меняются, и подходы к ним также меняются. О том, как правильно сегодня строить свои отношения с ребенком, мы беседуем с протоиереем Алексием УМИНСКИМ, настоятелем храма Святой Троицы в Хохлах, автором многочисленных публикаций о христианской педагогике.
– Родители нередко испытывают разочарование от того, что, несмотря на их усилия, воспитание, которое они дают детям, не приносит желаемых результатов. Почему так происходит?
— Вы умеете играть на кларнете? Нет? А если вы возьмете самоучитель и начнете по нему заниматься со своим ребенком, у вас что‑нибудь получится? Навряд ли. Да вам и самим это очевидно. Вот так же зачастую получается и с воспитанием: родитель пытается ребенка научить тому или требует от ребенка того, чего не знает и не умеет сам, а это заведомо обречено на неудачу.
– То есть, для того, чтобы ребенок был правильно воспитан, важно, чтобы родитель сам имел соответствующий жизненный опыт?
— Да, и главное, чтобы он не только этот опыт имел, но и опирался бы на него, воспитывая ребенка. Тогда родитель лучше будет понимать, насколько реальны те требования, которые он предъявляет своему отпрыску. Совершенно не значит, что мы воспитываем ребенка, только когда говорим ему: «Садись, делай уроки!» или «Веди себя так‑то и так‑то!» — говорим какие‑то максимы. Воспитание происходит совершенно незаметно: когда мы бросаем бумажку на улице, огрызаемся в очереди, уступаем место кому‑то… Желая воспитать у ребенка какие‑то качества, хорошо бы родитель смог критически оценить, насколько он обладает ими сам.
– Насколько верно то, что дети гораздо быстрее перенимают от родителей плохой пример, нежели хороший?
— Это не так. Дети, прежде всего, настроены на огромное доверие, на огромную любовь к родителям. Ребенок будет максимально отстраняться от того, чтобы узнать о своих родителях что‑либо негативное. Но до бесконечности это продолжаться не может. Рано или поздно горькая правда жизни ребенка захлестнет, и это будет для него травма.
Дети по природе своей чисты. Поэтому Евангелие все время советует нам брать с детей пример. Если родитель, к примеру, грубо выругался при детях, то дети воспримут и запомнят не само слово, которое прозвучало, а прежде всего ту интонацию, тот страшный посыл нечистоты, который вырвался, поскольку он будет для них несовместим с образом отца или матери. Как младенцы, у которых от рождения очень сильный иммунитет, дети будут максимально защищаться от того, чтобы увидеть в своих родителях что‑то дурное.
– Как правило, процесс воспитания регулируется с помощью разных форм поощрения и наказания. Как выбрать адекватное наказание для ребенка?
— Прежде чем наказывать ребенка, нужно внимательно разобраться в причинно-следственной связи: чем вызваны проблемы в его поведении. Очень часто родители не понимают, что капризы ребенка, его агрессия по отношению к другим детям вызваны просто недостатком родительского внимания. Кажется, сегодня при обилии разной домашней техники у родителей должно быть больше времени, которое они могли бы уделять детям, но при высоких скоростях нашей жизни времени на общение с детьми катастрофически не хватает: родители все время убегают куда‑то по своим делам, оставляя детям вместо себя планшеты с мультиками. Дети отвлекаются, уходят в виртуальный мир, но это не значит, что они насытились.
Заменить мультиками общение с родителями — это примерно то же самое, что дать ребенку вместо еды жевательную резинку. В результате образуется дефицит родительского внимания, который выражается в самых разных формах поведения, в том числе, например, в детском воровстве. Именно этим объясняется тот факт, когда воровством занимаются дети из благополучных семей, никак не обделенные ни лакомствами, ни игрушками: таким опасным способом они неосознанно компенсируют невнимание к себе со стороны родителей. Не разобравшись в причинах такого поведения, родители начинают их наказывать, ругать, таким образом только усугубляя ситуацию.
– А проблемы с учебой у ребенка — это тоже от недостатка родительского внимания?
— Конечно, проблемы у ребенка с учебой могут быть вызваны его неготовностью к школе. Но реже всего это лень! Потому что дети, особенно в начальной школе, мотивированы на учение. Они могут с удовольствием часами лепить или рисовать. И если вдруг ребенок замыкается и что‑то у него не идет, надо просто разобраться — почему. Чаще всего препятствием для ребенка становится какая‑то психологическая вещь, которую надо просто удалить. Мы же чаще всего заставляем ребенка преодолевать препятствия во что бы то ни стало, тогда как намного проще их просто убрать с его пути, и ребенок спокойно пойдет дальше. Вместо того чтобы каждый раз заставлять ребенка перелезать через высокую стену, лучше эту стену разрушить.
Я вспоминаю, как в нашей православной школе пришли ко мне родители девочки-второклассницы с жалобой на ребенка, который сидит за уроками по 5–6 часов и ничего не может выполнить. Родители переживают, а у девочки все валится из рук. Потом родители рассказывают, что девочка очень любит службу, приходит в храм и на всенощную, и на литургию, она поет в хоре, с удовольствием занимается в воскресной школе, но как только попадает в обычную школу — ничего делать не хочет! И тогда становится очевидным, что девочка просто перегружена дополнительными занятиями, что на службы она ходит потому, что родители там ею гордятся, смотрят на нее с восхищением: она и поет на клиросе, и читает по‑церковнославянски. Она полностью выкладывается в храме, а на обычную школу просто не остается сил. Вот такие бывают вещи, поэтому родители должны быть очень внимательны к своим детям.
– Значит, прежде чем наказывать ребенка, родитель должен постараться максимально разобраться в причинах такого его поведения? Бывают ли случаи, когда родителю все же необходимо прибегнуть к физическому «воздействию» на ребенка?
— Мне кажется, слово «необходимо» вообще здесь не может существовать! Родители не то что не должны детей физически наказывать, они должны всячески избегать этого способа воспитания. Нам необходимо понять, что культура отношения к детям в Средние века и в XXI веке очень разная. Такого понятия, как «детство», в прежние времена не существовало: у детей не было детства, они с ранних лет разделяли с родителями труд, заботу о доме. Детей довольно рано женили. То есть, дети были как маленькие взрослые. Поэтому и взаимоотношения между взрослыми и детьми были как отношения больших взрослых к маленьким взрослым. Поэтому и пороли детей в прошлые времена, так как это была совершенно другая система взаимоотношений.
Сегодня система воспитания довольно сильно изменилась. Появились такие науки, как возрастная психология, психология детства. Сейчас физического наказания, когда сильный бьет слабого, взрослый бьет ребенка, надо максимально избегать. Бывают какие‑то уникальные случаи, когда нужно физически остановить ребенка, например, в момент страшной опасности, но нужно понимать, что это крайняя мера, а не насилие над личностью. Физическими наказаниями очень легко сломать личность ребенка. Тем более если родитель не научился разговаривать со своим ребенком, он не имеет никакого морального права наказывать его физически. Как только родитель поднимает руку на ребенка — между ними рушатся отношения доверия и взаимопонимания, вступает в силу закон подчинения из‑за страха. Оправдания для физического наказания можно найти сколько угодно: дескать, кого люблю, того и наказую. Но если ты поднял руку на своего ребенка и нанес ему травму, то обратного пути к доверию уже не будет.
– Как родителю сохранить авторитет у детей в подростковом возрасте, когда ребенок склонен все подвергать критике? И вообще, в каком возрасте уже пора заканчивать воспитание?
— Когда заканчивается воспитание? Наверное, в тот самый момент, когда ребенок перестает в нем нуждаться. Когда он начинает сам заботиться о родителях. Это, конечно, может быть растянуто во времени, но наступает момент, когда ребенок начинает думать о родителях, проявлять заботу о них, — тогда я считаю процесс воспитания завершенным, даже если ребенок в это время достиг только подросткового возраста. Например, беспокоясь о родителях, он звонит им вечером и предупреждает, что придет позже.
Насчет подросткового возраста я рискну дать в чем‑то, может, и опасный совет: не нужно бояться детям давать свободу. Нужно понимать, что подросток все равно будет эту свободу завоевывать и совершать побег. Но когда он будет знать, что ему не нужно воевать, — это будет свобода доверия, разговора, взаимоуважения, на этой основе мы сохраним добрые отношения с ребенком. Ребенок должен знать, что у него есть свобода, но у него есть и открытая дверь, куда он в любой момент может вернуться.
Свобода предполагает и определенную степень ответственности перед родителем, который предоставил свободу, тогда как, если продолжать требовать от подростка полного подчинения, то это все равно в один момент закончится, и ситуация станет неуправляемой. Тогда ребенок, даже совершив ошибку, вряд ли обратится к родителям за помощью. Если нет доверия, то он эти ошибки будет скрывать и делать все новые и новые.
Подростковое время очень сложное: ребенок спорит, бунтует, ищет что‑то свое. Это не значит, что нужно совершенно оставить его в покое. Предоставляя свободу ребенку, родители должны продолжать с ним разговаривать, но они должны быть готовы к тому, чтобы, услышав от ребенка какую‑то очень неприятную вещь, не взорваться, не начать на него кричать, а поступить как‑то по‑другому. И тогда все это можно будет пережить.
– Как бы вы посоветовали поощрять ребенка, чтобы не избаловать его? Достаточно ли только одного восхищения родителей?
— Поощрения — это важный способ мотивировать ребенка на правильные поступки. Для младших детей, может быть, родительского восхищения и достаточно. Никто не отменял и разного рода подарки. Но что касается материальных поощрений, а именно денег, то, конечно, в современном мире дети очень сильно реагируют на отсутствие и присутствие денег, а также на то, с какой легкостью и беззаботностью эти деньги могут тратиться, не представляя себе адекватности этих денег по отношению к родительскому труду.
Прежде чем поощрять ребенка деньгами, нужно, чтобы он понимал, что это такое, как деньги зарабатываются. Вот если ребенок никогда сам не трудился и ничего не зарабатывал, я думаю, что деньги будут для него опасным подарком. Но если ребенок к 14–15 годам начинает где‑то подрабатывать, получать какие‑то гроши, но при этом понимать, что такое труд, мне кажется, что этого ребенка можно поощрять, в том числе и материально.
– Понимая, что процесс воспитания не только сложный, но и достаточно продолжительный, при этом не всегда контролируемый и предсказуемый, должен ли родитель перед собой ставить какие‑то цели воспитания, понимать, что он хочет получить в результате?
— Сегодня, читая Евангелие, я был поражен фразой, которую до этого слышал неоднократно: «и предыдет пред Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям» (Лк. 1:17). Это пророчество об Иоанне Крестителе. Не сердце детей — отцам, а отцов — детям. Воспитание должно своей целью ставить обращение к ребенку своего сердца. Если сердце к ребенку не обращено, а перед ребенком только ставятся цели, и он, как маленький спортсмен, все время должен чего‑то достигать, что‑то преодолевать, а родители будут только следить и оценивать, — это не воспитание. Воспитание как раз состоит в этих пророческих евангельских словах: когда сердца отцов обратятся к детям, тогда и детское сердце откроется навстречу.
