Приглашаем вас отправиться в Ливан по следам съемочной группы, выпустившей в 2000 году фильм «И услышал я голос с неба».
…Впервые историю о легендарном владыке Илии я услышал в ТроицеСергиевой лавре, куда пригласили меня в начале марта 1999го. Был проявлен интерес к моему недавнему фильму об известном московском святителе. А 9 марта на имя моего начальника поступило письмо от иеромонаха В. с предложением «снять фильм о замечательном человеке, молитвеннике за Россию в годы Великой Отечественной войны митрополите Гор Ливанских Илии. В России о нем очень мало знают, и я думаю, наш долг вспомнить о нем. Есть надежда отыскать в Ливании родных митрополита, посетить места, связанные с его церковной деятельностью… Будет оказана и материальная помощь…».
Последняя фраза имела значение. В замшевом мешочке с веревочкой (подобные, от времен Иоанна Калиты, выставляются в музеях) оказалась сумма, которая покрыла наши путевые расходы до гор Ливании и обратно. Спасибо благочестивой богомолке, сокрывшей свое имя, за посильную жертву.
Не для красного словца погружаюсь в подробности, а лишь с одной мыслью о благодарности людям, бескорыстная отзывчивость которых так приблизила наше приобщение к некоторым тайнам Гор Ливанских братской Антиохийской церкви.
По молитвам батюшки, отца В., первым объявился ливанец Харитон. Чадолюбивый отец большого православного семейства, московский доктор Хасан Мушреф. Согласился быть переводчиком (драгоманом).
Шел Великий пост. Удача за удачей. Состоялось знакомство с писателем Валерием Дмитриевичем Поволяевым, автором публикации о миссии митрополита Илии. Исторически корректной, без ложного пафоса. И – почти чудо: в друзьях у писателя не кто иной, как Чрезвычайный и Полномочный Посол в Ливане Олег Герасимович Пересыпкин.
Все, стартуем! Улетали в пасхальные дни. Впятером, под духовным началом батюшки.
Серьезная преграда возникла на таможне. Нас просят посторониться. Оказывается, обширная опись дорогостоящей съемочной аппаратуры должна была быть заштампована таможенным начальством заранее.
Задумались.
Ростом выше всех нас в группе – аскетичная фигура отца В., бывшего воина«афганца». Взгляд его маленьких синих глаз оставался мягким и спокойным.
«Что у вас?» – вытянул бумаги из моих рук проходивший мимо высокий таможенный чин. Секундный обзор, и на обратной стороне декларации остался фиолетовый оттиск небольшой печатки. «Сошлетесь на мой личный номер, когда будете возвращаться». Улыбнулся, кивнул подчиненным и удалился. Летим.
В облаках. Выше…
Ливан – в переводе с арабского означает «белый».
Посол приятно удивил гостеприимством. Предоставил не только кров, но и разъездной джип. Посольские номера – как охранная грамота.
Но первое время далеко мы не уехали. «Застряли», и не на один день, в заливе Святого Георгия под Бейрутом – «городом источников». Снимали виды на море... Днем… Вечером… Волны и камни… Камни и волны… Святой Георгий одолел здесь Дракона зла. Поразил праведным копьем!
Русский эмигрант Александр Ананов повез нас к резиденции в городке Хадет, что в южном пригороде Бейрута. Увиденное там напомнило Сталинград. Большой, когдато добротный дом, построенный в 1906 году, был разрушен во время гражданской войны под ударами снарядов. Некоторые стены, израненные зияющими пробоинами, уцелели. На них рой следов от пуль. Горечь испытали мы здесь, как, впрочем, и в иных бейрутских местах, где видели следы остервенелой вражды – лучистые отпечатки стальных брызг по окружию рваных черных дыр.
Невероятно, но руины оказались обитаемы. Нас приветливо встретили православные арабы–беженцы с юга страны. Это они расчистили завалы, под которыми наткнулись на уцелевший, больших размеров мозаичный образ Божией Матери. Хорошая работа. Дух Византии – Одигитрия, что означает «путеводительница». Образ, посеченный осколками, поместили в нише бетонного ограждения уютного дворика. Живые цветы в самодельной вазочке изпод пластиковой посуды все объяснили без слов.
Где-то вблизи зазвонили в колокол.
В белоснежной церквушке Успения Божией Матери застали старого звонаря за работой. Работал он, как и у нас, к примеру, в ПсковоПечорах, веревками от земли. И не заметить родной Образ – дар владыки Илии храму, притом прямо у входа, под сенями, было бы нам непростительно. Сама Владимирская Божия Матерь встречает здесь каждого приходящего. Тонкая барельефная резьба по мрамору чистейшей породы, церковнославянская вязь. Зримое присутствие духа России. Наши иконы здесь часты в храмах и почитаемы!
Уже через десять минут посольский джип стоял у бейрутского госпиталя Святого Георгия. Звонарь помог с адресом другого крестника владыки Илии – 37летнего помощника главврача Николаса Ассаада. Его отец был ауазом при митрополите – светским офицером при церковном иерархе, который охранял его, выполнял часть секретарских обязанностей. А в храме помогал надевать облачение, принимал даже посох из рук Илии. И, скажем сразу, когда пришел отмеренный владыке срок, то и почил он на руках своего верного ауаза Набиля Ассаада.
Николас пригласил к себе в дом, что в обычной многоэтажке. В присутствии супруги и детей он трепетно рассказывал: «Митрополит Илия – мой крестный отец. Он очень любил Россию и русский народ. Во время Великой Отечественной войны очень сильно и долго молился за Россию. Всегда пребывал в молитвенном состоянии…»
Статный ливанец держал перед собой, сжимая тонкими, как у пианиста, пальцами старенькое Евангелие с золотым оттиском православного креста на тканевой обложке. Николас позволил взглянуть на дарственную надпись: «Моему любимому маленькому, дорогому духовному сыну Николасу Набилю альАссааду, которого я крестил в Святой купели и которому подарил Священное Писание – как главный закон в его жизни. И чтобы эта книга освящала ему путь, чтобы этот ребенок стал счастливым и на земле и на небесах, и чтобы ему покровительствовала Божия Матерь, Христа прилежно умоляюще. Аминь. С любовью – Митрополит Ливанский Илия Карам».
«Мы верим, что смерти нет, – говорил Николас, показывая парадный фотопортрет благородного владыки, снятого в рост, с посохом и со сложенными в знак архиерейского благословения перстами. – У митрополита Илии умерло тело, но праведная его душа жива и пребывает в Царствии Небесном».
Спасибо, Николас! И за сюрприз – в особенности. Ведь неожиданно пришел Мата (Матвей) Зака Ассаад, дядя Николаса и личный секретарь Илии.
Его появление было столь же неожиданным и в резиденции митрополита в начале 1962 года, когда Мата, член Прогрессивной социалистической партии (ПCП), искал и нашел там спасительное убежище. Политические противники, устроив «разборки», обвинили ПСП в попытке свержения правительства и подвергли гонениям. Пришлось осваивать азы конспирации.
«Я – Мата Ассаад, – представился он, будто на суде, – знают меня как Мишеля… Еще до знакомства с митрополитом Илией я слышал, что он человек большой веры, отзывчивый, очень щедрый и добрый. Подчеркиваю, все знали, что он большой молитвенник и особенно почитает Божию Матерь. Митрополит очень много молился Божией Матери, и чаще всего – в подземной церкви монастыря Дейр Сайидет эль Нурийя».
В переводе – монастырь «Свет Божией Матери».
«В давние времена, когда происходили гонения на православных христиан, в этом месте было явление Божией Матери. Ее чудотворной иконы в скалистой пещере. Тогда Царица Небесная очень многих спасла от смерти. Как это было и о силе чудотворной иконы рассказывают, что когда однажды ночью, в шторм, у ливанского берега тонул корабль, и люди потеряли всякую надежду на спасение, молились и готовились к смерти, – вдруг на них направился сильный луч света, который исходил из горы на побережье. Маяк? Люди чудом спаслись, и выйдя на берег, обнаружили на вершине горы… освещенную изнутри пещеру. Там они увидели икону Божией Матери, от которой исходил сильный свет. В честь иконы возвели храмы – в пещере и над ней, – и монастырь стал называться Свет Божией Матери. Дейр Сайидет эль Нурийя».
В голосе Маты чувствовалась твердость духовно закаленного человека.
«Вот перед этой иконой всегда и молился митрополит Илия. И все, что он просил в молитве, всегда исполнялось. Когда ктонибудь болел, митрополит Илия давал ему виноград, который растет перед входом в пещеру. Как лекарство от Богородицы. И человек выздоравливал».
Кажется, Матаконспиратор раскрыл свою личную тайну. Он, несомненно, из тех, кто хотя бы однажды испробовал на себе живительное лекарство от Богородицы.
«Митрополит любил Россию и русский народ. Он несколько раз ездил в Россию и на службах всегда поминал в своих молитвах Россию и русский народ, желая счастья и успехов».
Мата глубоко вдохнул.
«Во время Великой Отечественной войны митрополиту Илие Богородица открыла то, что нужно сделать, чтобы победила Россия, и повелела написать письмо Сталину».
«…письмо Сталину». Послание Илии Сталину… Миф? Былина или быль?
«… письмо Сталину. И Сталин выполнил все, что передал ему митрополит Илия. Сталин был очень благодарен за эту весть, так как начались успехи на фронте. Митрополит Илия стал другом Сталину.
Я говорю все это, потому что был секретарем митрополита Илии и председателем Церковного суда. Митрополит часто рассказывал об этих событиях, о России, о любви к России, о чудесах Божией Матери».
Мата встал. Обжалуйте, кто может, его «приговор».
Горы Ливанские… Здесь небо сходится с землею. Белые облака буквально обволакивают вас. Когда подпускают близко.
Нынешний митрополит Гор Ливанских Жорж Ходр преподал нам свое архиерейское благословение. На третий день после телефонного обращения к нему Посла. Утром, на «летучке», Олег Герасимович наметил направление – город Бхамдун.
Владыка встретил, как и подобает по чину, со сдержанной любезностью.
«Я знал митрополита Илию с юношеских лет. Тогда нами было создано церковномолодежное движение. Оно дало начало возрождению нашей Церкви, возобновило посещение храмов, чтение Священного Писания и поучений Святых Отцов.
Однажды митрополит помог нам организовать выставку икон в Ливанском университете. Он предоставил большую часть икон из подаренных ему в России. Эта выставка явилась ярким событием 1960 года. Благодаря митрополиту Илии ливанское общество познакомилось с православной иконописью и получило возможность изучать ее. Мне он оставил несколько икон, которые мы хотим поставить в одном храме в память о нем. Храм уже возводится».
Рассказчик, со всей очевидностью, окинул мысленным взором тот строящийся храм. Радостно на душе.
«По благословению нашего архипастыря мы посещали многие монастыри его епархии. Во многих из нас зародилось желание стать монахами или монахинями. Именно благодаря митрополиту Илии Караму в Горнем Ливане возродилась монашеская жизнь».
Вряд ли владыка оговорился, употребив вместо «Горного» – «Горний», «Небесный». Далее он открыл нам, быть может, ключ к пониманию благодатных начал митрополита Горнего Ливана.
«В горах рассказывают, что когда Илия был еще подростком, жил здесь, в Бхамдуне, то удостоился беседы с Царицей Небесной…»
Горы Ливанские… Здесь воистину небо сходится с землей.
«Митрополит Илия имел особое усердие к Богородице. Он очень почитал Ее и жил с верою и мыслью о Богородице. Любя Божию Матерь, попросил одного человека перевести с русского языка книгу о чудесах Царицы Небесной. Она напечатана на арабском языке».
«Во время Великой Отечественной войны многие ливанские батюшки, в том числе и митрополит Илия, молились о победе Советской армии. Да и все православные Ливана молились за победу России».
На прощание – кофе (как же они его варят?) и ливанские сладости. Совместное фотографирование со вспышкой!
Горы Ливанские – родина митрополита Илии. Здесь прошло его светлое детство, и здесь он нашел вечный покой.
Родился будущий митрополит Илия (Селим Насиф Карам) 8 мая 1903 года в Бхамдуне в семье Насифа Карама и его супруги Мириам, пятым ребенком. В доме на взгорье, где веет теперь душистыми травами. 
 Первые знания Селим получил сразу на двух языках – арабском и французском. В десять лет он окончил начальную школу, и тут его объяло благоговение к Божией Матери. Он уединялся в одном из небольших бхамдунских виноградников, где устроил себе часовенку в честь Богородицы.
Божий Промысл ускорил его шаги на пути служения Церкви. Он заболел и едва не умер… Отец дал обет посвятить его Господу, если мальчик выздоровеет. Царица Небесная вернула его к жизни.
Дошла такая весть до патриарха Григория IV, и он посетил их дом. Видя, как мальчик искренен в своем желании послужить Богу, патриарх обучил его церковному уставу и 25 декабря 1918 года поставил его в чтецы. А на следующий год определил его в Высшую духовную школу в Дамаске.
В 1921 году юноша поступил в Духовную семинарию при монастыре Баламанд на севере Ливана, возле города Триполи. По окончании учебы патриарх рукоположил его – 5 августа 1923 года – в сан диакона кафедрального собора в Дамаске, а в декабре направил служить в Бейрут. Митрополит Герасим Масарра, убедившись в скромности, разумении и учености подопечного, 6 августа 1926 года возвел его в сан архидиакона Бейрутской Епархии.
2 апреля 1930 года по восточному календарю митрополит Герасим подписал Грамоту о посвящении Илии Карама в сан архимандрита. По этому случаю православная община Бейрута собралась было преподнести архимандриту Илии подарок – инкрустированный золотой крест с золотой цепью. Архимандрит же, поблагодарив, сказал: «Господь наш Христос, да будет Он славен, был распят на деревянном кресте. Таким крестом буду гордиться и я». А стоимость подарка предложил раздать нуждающимся.
Благодаря своим исключительным способностям, великой любви к Церкви и ее учению, простоте своей жизни, исполненной доброты, открытости и бесконечной любви, он за короткое время поднялся на вершину церковной иерархии.
31 декабря 1934 года по восточному календарю, в воскресенье, на Божественной Литургии в Мариинском Кафедральном соборе Дамаска Патриарх Антиохии и всего Востока Александр III рукоположил достойнейшего архимандрита Илию Карама в митрополиты Гор Ливанских.
Когда же он окончил свой земной путь – 11 апреля 1969 года, в Страстную пятницу,– то гроб с телом несли на руках, внося в храмы, все восемь километров от Хадета до Бхамдуна. Добрая память о митрополите была столь велика, что и мусульмане, и католики, и марониты, и друзы – в знак глубочайшего почтения – пожелали участвовать в процессии и даже подставили свои плечи отошедшему к вечной жизни. Хоронили его в понедельник Светлой седмицы, в церкви Христа Спасителя, на вершине глубокого ущелья.
А вскоре война столкнула вчерашних мирных соседей, омрачила их разум. Дракон злого духа так разгулялся, что сковырнул с лица земли ту церковь и обратил в груду щебня, осквернил честные останки приснопамятного митрополита Илии.
Враги Илии, которого за особую любовь к России и молитвенные труды называли «красным митрополитом», нанесли в подходящий момент драконовский удар. Нет, церковь не подверглась обстрелу. «Спецы» – со странным говором – заложили в нее взрывчатку…
Где земля? Где небеса?..
Святой Георгий, помози!
Косточки собрали. Извлекли из песка и пыли.
Временное пристанище они нашли в помещении бывшей поликлиники, в простенькой домовой церкви.
Специально для нас деревянный ковчежец, накрытый белым полотнищем, вынесли из алтаря и поставили на возвышении перед открытыми Царскими Вратами. Зажгли свечи и лампады. Под бархатный византийский распев, исполняемый тремя молодыми хористами, близкие митрополита Илии – племянники Габриэль и Насиф Карамы (с сыном), крестник Николас (тоже с сыном) выстроились вокруг ковчежца в трогательном почетном карауле. Склонили головы.
И русский иеромонах из ТроицеСергиевой лавры, облачившись в епитрахиль и поручи небеснобогородичного цвета, возжег кадильницу и совершил чин краткого моления – литию – об усопшем приснопамятном Илии Караме, митрополите Гор Ливанских. Было так торжественно и пронзительно, что дрогнуло сердце.
Строящийся храм, о котором, видимо, и упоминал митрополит Гор Ливанских, произвел величественное впечатление. Отлит – на личные средства Насифа и Габриэля Карамов и прихожан Бхамдуна– в современном железобетоне, на вершине глубокого ущелья. Да, на месте прежнего!
Храм «выдерживался», дабы окрепли его «устои» перед облицовкой в белоснежный мрамор.
Храм Преображения Господня!
Горы Ливанские… Здесь небо сходится с землею.
Спускались в Бейрут уже ночью. Из гор, залитых огнями.
Приближалось время, когда мы окажемся в том благословенном подземном храме… Но нас повезли в кедровую рощу на горном перевале. Как же, Ливан – и без кедра! Библейское дерево красуется на государственном стяге.
«Насыщаются древа Господа, – говорит Псалмопевец, – кедры Ливанские, которые Он насадил» (Псал.VIII,16).
«И на все кедры Ливанские, высокие и превозносящиеся… грядет день Господа Саваофа», – пророчествует пророк Исайя (II,13).
Надышались…
Монастырь Дейр Сайидет эль Нурийя. Крепость из желтобежевого камня среди кустарников и кипарисов. Храмовый купол, башенки и колокольня – типично византийские, из того же солнечного камня. (Золотые купола – это наша привилегия, так уместная в суровых северных широтах.)
Подходим. Тихо. Но нас уже ждали. Классический двор восточного монастыря, с галереей, лестницами, фонтанным кругом, цветами и стрижеными деревцами.
Братское лобызание батюшек. Нашего и монастырского. Кофе. Знакомство. А переводчик? Улыбаемся. Матушканастоятельница (а это женский монастырь) кивает: угощайтесь, мол, угощайтесь! Рады, рады русским гостям. Мы тоже киваем головами: спасибоспасибо, шукран.
Нас пригласили в собор. Икона Божией Матери, перед которой митрополит Гор Ливанских Илия Карам в начале Великой Отечественной войны молился о спасении и даровании победы России, теперь находится здесь. Ее перенесли из того подземного храма, где Илия три дня и три ночи пребывал в монашеском затворе и удостоился видения и откровения Божией Матери. Царица Небесная явилась в огненном столпе…
Икона размерами с нашу святыню – Владимирскую Божию Матерь. По преданию, тоже кисти евангелиста Луки. Помещена в мраморный киот. Над главой Богородицы накладная золотая корона. Вокруг нимба – сияние лучей. Свет Божией Матери.
Примерно третья часть иконы справа утрачена. Срезана огнем по вертикали. Образ Богородицы, парящей на облаках, не пострадал. Богородица изображена в рост с Богомладенцем на руках. Расположена в левой части иконного поля, над кораблем, терпящим бедствие в штормовых волнах… Утрачен же вид берега и скалы.
Ктото, возможно, узреет символичность. Но не все так просто…
Причину пожара в подземном храме никто объяснить не может. Предположили даже, что огонь шел не в сторону иконы, а от нее. Выгорело все деревянное: иконостас, аналой, скамьи для прихожан (да, у них скамьи). Случилось такое незадолго до кончины митрополита Илии.
Святыню перенесли в верхний храм. Но она трижды неведомо как возвращалась на прежнее место. Ночью, когда все было на замках. И лишь по молитвам митрополита икона осталась в соборе. Для нее справа от входа соорудили нишу со схожими, как и в подземной церкви, сводами.
К Святыне притекает народ. Православные паломники из разных стран. Из России мы – по стечению обстоятельств – оказались, пожалуй, одними из первых. Приходите! К Свету Божией Матери!
Пришло время, и ливанский батюшка, взяв связку ключей, отворил железную дверь, и мы стали долго спускаться по каменным ступеням. По краю высоченного и почти отвесного обрыва. Вид на море отсюда замечательный. Легкая дымка. Полный штиль.
Тропа, конечно, обихожена. Выложена твердой породой, с защитными, по пояс, бордюрами. Еще одна железная калитка, затем сводчатая арка с узким – в «игольное ушко» – проемом. Приближаемся. Вот три окошка с крепкими решетками, черная металлическая дверь с накладным крестом. Камень, на который можно присесть. Узнаем поросли виноградной лозы, приносящей – по благословению и по вере – лекарство от Богородицы.
Церковь – пещера. Таинственно. Свод природного происхождения – живописная скальная порода. В многовековой копоти. Наружная, северная сторона с окнами выложена из внушительных гранитных блоков. На западной стороне привлекает внимание список монастырской святыни, исполненный маслом на холсте. На пурпурной мантии Божией Матери прилеплены крупные монеты – «медь» и «серебро». Дары от паломников? Необычно.
Прямо в скале вырублено углубление для купели. Там пять ступенек. Сухо.
Скамьи со спинками из светлого дерева оживляют перспективу церкви, направляют взгляд на алтарный эркер с крохотным оконцем в верхнем полукружии. В него и другие окна струится мягкий свет.
Тишина необыкновенная.
Привычный нам иконостас отсутствует вовсе – по условной линии протянута веревочка. Но в алтаре имеется все необходимое для Богослужений. На аналое икона Божией Матери Одигитрия. Как наша Смоленская. Прикладываемся.
Батюшка возжег лампаду и свечу. Помолился. Громко здесь нельзя – шепотом.
Остались в церкви вдвоем с оператором, а времени, как обычно, в обрез. Сегодня автомобиль должен ровно в 18 часов перейти в пользование Посла. И ни минутой позднее.
Так, без паники! Владыка, дорогой, помози нам! Святитель Илия!
…Мы взмокли. Отработали все возможные точки, даже в купель спустились, дабы охватить пространство с пещерным сводом. Прости нас, Божия Матерь!
К Бейруту летели с ветерком. К посольству подъехали за четверть часа до назначенного времени… Здесь тоже фонтан в зеленом дворике.
В здании посольства прежде была школа, где получали образование многие ливанские дети. Школа Императорского Православного палестинского общества.
Ливанская ночь. Тихое жужжание кондиционера. Не спится. До дня «неделания» остались сутки. Усмиряю мысли, но не чувства. Кажется, начинаю влюбляться в эту теплую страну.
На архиерейском богослужении в бейрутском Георгиевском храме тесно. Снимаем. Стараемся не нарушить благочестивый настрой прихожан. Лица всех возрастов, объединенные в молитвенном устремлении к Богу. Наследники и оберегатели непрерывной двухтысячелетней духовной традиции православия. Антиохия…
Окончания службы дожидаемся в притворе, где нас привлекла большая икона Георгия Победоносца на коне. Небесного покровителя нашего Отечества и его воинства. Будем снимать.
Вслед за архиереем, благословения которого мы тоже удостоились, потянулись к выходу прихожане. Вот теперьто они обратили на нас внимание. Можно и растеряться!
Признаюсь, мне никогда прежде не доводилось одновременно видеть в глазах столь большого количества незнакомых людей такого искреннего приятия и дружелюбия. Братской любви о Христе. Притом почти каждый старался дотронуться до предплечья левой рукой (по ходу движения) и с теплотой произнести название моей страны: «Русья… Русья… Русья».
В Москву добирались воздушным путем. Ни о каких препятствиях на таможне уже не могло быть и речи. Зеленый коридор!
…Зеленый коридор для митрополита Гор Ливанских Илии Карама во время его знаменательного путешествия в Советский Союз поздней осенью 1947 года обеспечивало Распоряжение Правительства СССР за № 12298рс от 2/ IХ 1947 г. Совет Министров возглавлял Иосиф Виссарионович Сталин.
