Это строгое величественное здание на берегу Невы хорошо знакомо жителям Петербурга. Впрочем, не только им. Своей alma mater его считают многие живописцы, графики, скульпторы и в нашей стране, и далеко за ее пределами. «Свободным художествам» — начертано над входом. Именно здесь с середины ХVIII века находится Академия художеств, взрастившая не одно поколение выдающихся мастеров изобразительного искусства.
Знатоки объяснят, что здание академии воздвигнуто по проекту двух зодчих — француза Ж.-Б. Валлен-Деламота и русского — А.Ф. Кокоринова. Оно, в сущности, явилось «первой ласточкой» нового стиля, получившего название классицизм. Однако в целом ряде изданий по истории русской архитектуры имя Александра Кокоринова упоминается мельком либо сопровождается уточнением — «в соавторстве». Крайне противоречивы и характеристики, данные Кокоринову различными авторами — от «третьестепенного архитектора», «ловкого чиновника и интригана» до «архитектора, достойного соперничества с первейшими европейскими мастерами», «рожденного для славы России и своего века».
Так что же это была за личность? Достойнейший из достойных или искусный лицемер? Подлинный талант или слепой подражатель? Умелый карьерист или ревностный служака? Может быть, биография Кокоринова хоть как-то прольет свет на эту противоречивую фигуру, на главные события его непростой и такой короткой жизни.
Из Сибири в Москву
Он родился в 1726 году в Тобольске. Дед его был священником. Отец окончил Духовную архиерейскую школу, но стал чиновником Управления по духовным делам. Когда Александру было 14 лет, в Тобольск приехал сосланный по так называемому «делу Волынского» петербургский архитектор Иван Бланк. Его сын Карл — почти одногодок Александра — готовился стать архитектором, и отец постоянно занимался с ним. Когда мальчики познакомились и подружились, Александр с большим интересом присоединился к этим урокам. Спустя шесть месяцев, по случаю восшествия на престол Елизаветы Петровны, ссылка Бланка закончилась. В Москву он приехал не только с сыном, но и с учеником Сашей Кокориновым. С 1742 года Кокоринов официально зачислен в «архитектурную команду» И. Бланка. Позже он работает под началом И. Коробова, В. Обухова, Д. Ухтомского.
Это была не только работа, но и учеба, и накопление опыта. Коробов и Ухтомский являлись известнейшими мастерами того времени. Коробов прославился своими петербургскими творениями — церковью Св. Пантелеймона и шпилем Адмиралтейской башни. Московский архитектор Ухтомский прежде всего известен как автор колокольни Троице-Сергиевой лавры. Несмотря на несходство почерка, оба зодчих были ревнителями классической школы и воспитывали своих учеников на трудах Витрувия и Палладио.
Под руководством таких опытных мастеров Кокоринов занимается реставрационными работами в Московском Кремле и Китай-городе, участвует в проектировании Кузнецкого моста, разрабатывает проект благоустройства усадьбы графа К.Г. Разумовского (ныне Петровское-Разумовское).
Его талант был замечен. Когда в 1754 г. решено возродить традицию пенсионерских поездок за границу, единственным претендентом на командировку в Италию оказался Кокоринов. Но ему не повезло. Сильнейший пожар уничтожил только что отстроенный Императорский Головинский дворец в Кремле. Вместе с другими архитекторами Кокоринов трудится над его восстановлением.
А в мае 1754 г. императрица Елизавета Петровна вместе со своим кабинетом (куда входил и Кокоринов) переезжает под Петербург в Царское Село. Так начинается новый, петербургский период жизни и творчества Кокоринова.
Важную роль в судьбе Кокоринова сыграл архитектор Чевакинский. Летом 1754 г. Чевакинский усиленно работал на строительстве парадного дома известного вельможи И.И. Шувалова. Судя по всему, он и пригласил Кокоринова для отделки интерьеров. Эта работа произвела очень хорошее впечатление на Шувалова — он стал всячески содействовать молодому архитектору.
А вообще, каких-то значительных работ в ближайшие 3 —4 года у Кокоринова не будет. Исполнение чертежей иконостаса Смольного собора, перестройка дома Чернышева на Фонтанке, работа на Петергофской гранильной фабрике, где по его эскизам выполняли ювелирные украшения из уральских самоцветов, разработка эскизов для Порцелиновой (фарфоровой) мануфактуры — вот неполный перечень деятельности Кокоринова в этот период.
Наверное, сегодняшний амбициозный архитектор счел бы подобные поручения уничижительными. Но в ХVIII веке были иные понятия. Тот же Чевакинский, будучи известным мастером, исполнял эскизы наборного паркета для Зимнего дворца.
Но одна работа все же доставила Кокоринову истинное удовольствие. Это был проект Увеселительного охотничьего дома недалеко от Ораниенбаума, заказанный Екатериной (тогда еще не императрицей). Удивительно, но Кокоринов вкладывает в этот не столь уж престижный заказ всю свою нерастраченную энергию, способности, устремления. Это заметно даже по чертежам, исполненным с подлинным блеском и дополненным легкими, едва намеченными пейзажными мотивами.
Счастливый билет
И словно бы в награду молодому архитектору за терпение и долгое ожидание судьба его делает очередной поворот. В ноябре 1757 г. Сенат издал Указ об учреждении в Петербурге Академии художеств. Ее куратором был назначен Шувалов. Со свойственной ему деловитостью он тут же разворачивает бурную деятельность. Штат преподавателей набрали довольно быстро, не было только преподавателя архитектуры. Выбор пал на Кокоринова. Впрочем, по мнению многих, на эту должность нужно было утвердить Чевакинского — Кокоринов был менее опытен, не столь знаменит и не имел достойных званий и чинов. Но Шувалов оказался непреклонен. Кокоринов тут же получает звание архитектора и чин секунд-майора.
Но «для усовершенствования» молодого преподавателя необходимо отправить на стажировку за границу, и на это время найти ему замену. Вот так в Россию приезжает Ж.-Б. Валлен-Деламот. Всего на три года моложе Кокоринова, хорошо образованный, почетный член Болонской и Флорентийской академий, он приехал не с пустыми руками, а привез проект здания академии, исполненный его двоюродным дядей Ж.Ф. Блонделем. С Кокориновым он быстро нашел общий язык, тем более что к тому времени Кокоринов довольно сносно говорил по-французски в ожидании предстоящей поездки за границу. Но этой поездке не суждено было состояться.
Осенью 1759 года Кокоринов познакомился с дочерью горнозаводчика Григория Акинфиевича Демидова. Вскоре они обручились. А так как на стажировку за границу можно было ехать только холостым, он отказывается от так долго ожидаемой поездки. В Париж вместо него едет Баженов.
А у Кокоринова начинается очень насыщенный период жизни. В академии он невероятно быстро продвигается по служебной лестнице. В 1758 г. его назначают архитектором. В 1760 г. — он уже инспектор, в 1761 г. — директор, в 1763 г. — профессор, в 1767 г. — адъюнкт-ректор, в 1769 г. — ректор.
Кокоринов отдает своей служебной деятельности очень много сил. Прежде всего, он вводит очень строгую дисциплину. Подъем в 5.00, занятия с 6 утра до 8 вечера с перерывом на обед и краткий отдых. Особое внимание уделяется подбору наглядных пособий — альбомов, гравюр, скульптур, картин. Большим подспорьем стали коллекция живописи и библиотека, подаренные академии Шуваловым. А еще Кокоринов организует выставки-продажи работ учеников академии. В итоге у выпускников накапливается определенная сумма, своего рода «выходное пособие». К каждой выставке печатались гравированные пригласительные билеты и даже каталоги. Периодически выставки-продажи отправляли в Москву, Воронеж, Тулу. Объявления о них публиковали в газете «Санкт-Петербургские ведомости».
Насыщена событиями была и частная жизнь Кокоринова. В 1762 г. состоялась его свадьба с Пульхерией Демидовой. К сожалению, отец невесты не дожил до этого радостного дня. Но он оставил дочери хорошее приданое, позволявшее не только существовать безбедно, но и занимать достаточно высокое положение в обществе. Дом на Моховой, где жили Кокориновы, гостеприимно распахивал двери перед многими известными людьми. Здесь часто бывали выдающийся ученый М.В. Ломоносов, поэт и драматург А.П. Сумароков, один из основателей профессионального русского театра Ф.Г. Волков.
Но самое главное — Кокоринов наконец-то очень много работает над чрезвычайно серьезными и значительными проектами. В 1760 г. Шувалов поручает Кокоринову и Валлен-Деламоту разработку проекта Гостиного Двора. Тремя годами раньше эту работу уже выполнил Растрелли. Но задуманная им двухэтажная галерея с куполом в центре, богато украшенная лепниной и скульптурами, более походила на дворец. К тому же купцы — будущие хозяева этих торговых рядов — сочли слишком высокой сумму оплаты всех этих роскошеств.
Кокоринов и Валлен-Деламот очень быстро создали новый проект. В его основу был положен принцип «благородной простоты». Строгий ритм двухэтажных аркад создавал ощущение торжественности без помпезности и красоты без затейливости. Правда, оба автора так и не увидели воплощения своих идей. Строительство Гостиного Двора было завершено только в 1785 г. Кокоринов уже умер, а Валлен-Деламот уехал во Францию. Впоследствии здание неоднократно перестраивалось, но не утратило характерной выразительности своего облика, соединившего отзвуки барокко и черты нового стиля — классицизма, основоположником которого в России стал Кокоринов.
Еще одной совместной работой Кокоринова и Валлен-Деламота стал дворец К.Г. Разумовского на Мойке (ныне Университет им. А.И. Герцена). Участок, отведенный под строительство, уже был застроен тридцатью годами раньше — и снова по проекту Растрелли. Планировка этой усадьбы долгое время считалась образцовой. Тем не менее Кокоринов внес в эту планировку существенные изменения, преобразив комплекс в цельный гармоничный ансамбль.
Кокоринов работал над проектом и руководил начальным этапом строительства. Валлен-Деламот завершал работу и занимался интерьерами. Но позже в качестве автора довольно часто упоминается он один. И хотя всем понятно, как трудно в совместной работе определить точную долю участия каждого автора, к сожалению, почти все проекты Кокоринова и Валлен-Деламота по сей день вызывают ожесточенные споры.
Академия художеств
В первую очередь это касается самой главной, самой известной их работы — здания Академии художеств. Вообще, история создания и самой академии, и ее здания полна неопределенностей, неясности и просто путаницы. Достаточно вспомнить, что день основания академии по указу сената времен Елизаветы Петровны приходится на ноябрь 1757 г., а по указу Екатерины II — на ноябрь 1764 г. И академические юбилеи отмечались соответственно то одной, то другой дате.
К работе над проектом авторы приступили в конце 1763 г. После восшествия Екатерины II на престол куратором академии стал И.И. Бецкой, задумавший ряд реформ — и прежде всего, организацию при академии Воспитательного училища для обучения мальчиков уже с 5 — 6 лет.
Это создавало необходимость сооружения грандиозного здания, отвечавшего всем требованиям. Классы для занятий, учебные и творческие мастерские, столовые и спальни, квартиры для преподавателей, парадные залы для заседаний Ученого совета, библиотека, театральный зал и, наконец, церковь — вот такие разнообразные помещения должны были появиться под сводами академии.
Сооружений подобного рода в русской архитектуре еще не встречалось. И проконсультироваться по множеству возникающих вопросов было не у кого. Вот когда так кстати оказался проект, разработанный знаменитым дядюшкой Валлен-Деламота. Проект послужил и отправной точкой, и образцом для подражания, и справочником. И это не был плагиат, как может кому-то показаться. Достаточно сравнить оба проекта.
Конечно же, задачи, решаемые Блонделем, были не столь масштабными. Но именно они получили дальнейшее развитие в проекте Кокоринова и Валлен-Деламота. Так появился знаменитый прямоугольник с большим кругом в центре. Утверждают, что этот круг (круглый двор D-55 м) был включен в проект по личной просьбе Екатерины II. Своим размером и формой он должен был напоминать будущим зодчим купол собора Св. Петра в Риме, «дабы соотносить с ним собственные творения».
В проекте было много интересного, остроумного, необычного. Очень своеобразно, с помощью того же круглого двора и четырех небольших дворов по внутренним углам здания, решалась проблема освещенности, что так важно в условиях северного города.
Проект был исполнен в срок и утвержден в 1764 г. Но еще два года его дорабатывали. И еще дольше велось строительство. Была создана Экспедиция строения академического здания во главе с Кокориновым. Состоялась торжественная церемония по случаю официальной закладки здания — пышная, помпезная, с коврами и шатрами для прибывшей на яхте Екатерины II. Но на ход строительства это не повлияло. Только первые два года работа велась активно. А затем из-за безудержного роста цен темп строительства постепенно замедляется. В 1771 г. по предложению Бецкого все работы по возведению нового здания прекращены. Более того — назначена комиссия по проверке финансовой деятельности. Подозрение в растрате глубоко оскорбительно для Кокоринова. Он так тяжело переживает происходящее, что серьезно заболевает и даже перестает посещать заседания академического совета.
В марте 1772 г. Кокоринов скончался. Ему было только 47 лет. Похоронили его с почестями на Смоленском кладбище. Но финансовая ревизия продолжалась и после кончины мастера. Никаких нарушений найдено не было. Имя Кокоринова осталось чистым, честным, незапятнанным. Казалось бы, страсти должны стихнуть. Но они разгорелись еще сильнее.
Сначала появился слух о том, что Кокоринов не умер от водянки, а покончил с собой. Вероятно, этот слух имеет тот же источник, что и разговоры о растрате. Более того, такая смерть только подтвердила бы предположения о нечистой совести Кокоринова. Однако этот слух опровергает запись в ведомости кладбищенской церкви: «Академик худож. Ректор Александр Филиппович Кокоринов, 47 лет, водяной болезнию болен был два месяца, исповедан и приобщён Симеоновской церкви иереем Иоанном Николаевым».
Строительство академии завершилось только в 1788 г. Валлен-Деламот уже вернулся во Францию, и работами руководил Ю.М. Фельтен. Позже в здании еще производились всяческие переделки. Специалисты утверждают, что от первоначального замысла остался только нижний круглый вестибюль и длинные коридоры…
Жена Кокоринова умерла в 1781 г., пережив мужа всего лишь на 9 лет. А в 1785 г. совсем еще молодой умерла и единственная дочь. Обе они были похоронены на кладбище Александро-Невской лавры, где у Демидовых был свой участок. Наследников у Кокоринова не осталось.
Спустя какое-то время после смерти архитектора начались разговоры об авторстве. Ссылаясь на отсутствие в архивах чертежей с подписью Кокоринова, некоторые историки архитектуры объявили Валлен-Деламота единственным автором всех совместных проектов. Эта версия стала особенно распространенной после того, как на Всемирной выставке 1900 г. в Париже был представлен чертеж фасада Академии художеств, подписанный Валлен-Деламотом. Сторонники и противники Кокоринова проводили настоящие детективные расследования, пытаясь докопаться до истины. Но по-настоящему убедительных доказательств не смог предоставить никто, поэтому споры вокруг творений выдающегося русского архитектора будут продолжаться, возможно, всегда.
