В 2015 году исполняется 90 лет со дня рождения русского актера Иннокентия Смоктуновского. Он сыграл более ста ролей в кино и театре. Созданные им образы князя Мышкина, Гамлета, Деточкина навсегда останутся эталоном, определив на годы вперед высокий стандарт работы российского актера.
Иннокентий, крестьянский сын
Иннокентий Смоктуновский родился 28 марта 1925 года в селе Татьяновка Томской области, в многодетной – девять детей – крестьянской семье. По рождению его фамилия была Смоктунович: деда сослали в Сибирь прямо с польско-белорусской границы, из Беловежской пущи, еще в 1861 году, при царе Александре. Дед был егерем и неудачно поохотился на царского зубра, за что и был сослан с семьей. Во время революции отец Иннокентия уехал из деревни и устроился грузчиком в Красноярском порту. Чуть позже спасаться от голода в Красноярск прислали и Иннокентия с братом.
Детство Кеши Смоктуновского было суровым. Районная восьмилетка, Красноярский рынок как центр дворовой жизни, веселый и неординарный отец, рыжий, высокий и сильный, любящий гульнуть на скудный грузчицкий пай. Отдушиной для худого и нервного подростка становится театр – Иннокентий активно участвует в репетициях школьного драмкружка. Однако, когда дело дошло до премьеры, с ним случился приступ истерического смеха, и о карьере актера как-то забылось.
Кеша очень любил семью, мать, отца, до старости сохранил любовь к земле и крестьянскому труду. Когда отец уходил на фронт, он бежал за эшелоном, трепетно вглядываясь в лицо возвышавшегося над строем рыжего красавца-исполина. Вскоре отец погиб на фронте, а Иннокентий, недавний выпускник школы, успевший несколько месяцев поработать киномехаником, поступил курсантом пехотного училища в город Ачинск. Оттуда – прямиком на фронт.
«Если у кого-то есть фронтовые фотографии, то, скорее всего, этот человек не был на фронте. Он был где-то около, он... снимался», – с горькой иронией говорил Иннокентий Михайлович уже на склоне лет. Ему пришлось пережить Курскую дугу, форсирование Днепра, плен, бегство, партизанские отряды и победное шествие по Европе. Два месяца, проведенных в плену, перечеркнули и героическое бегство полуживого от голода и дизентерии солдата, и не менее отважное возвращение на линию фронта в составе партизанского отряда из украинской деревеньки, где Иннокентия выходили и поставили на ноги, рискуя жизнью, местные крестьяне. Перечеркнуты медали «За отвагу» и «За освобождение Варшавы» – молодой фронтовик, вернувшийся в Красноярск, становится невъездным в большинство крупных городов СССР. Раз в два месяца его обязывают отмечаться в милиции.
В Красноярске Иннокентий надолго не задерживается: сказывается обостренная гордость человека, честно прошедшего вой-ну и несправедливо наказанного. Несмотря на то что он уже поступил в театральную студию при Красноярском Пушкинском театре, Смоктуновский сбегает… в Норильск! Добровольную ссылку актер устроил себе в расчете, что за бегство из Красноярска дальше того же Норильска его все равно не сошлют.
С севера на юг
В Норильске Смоктуновский поступил в Заполярный театр драмы. Несмотря на сказочное название, место было не слишком привлекательным: актеры – в основном местные заключенные и так называемые «вольняшки», тяжелая атмосфера, холод... Правда, репертуар был богатый: и Островский, и Горький, и Пушкин – театр выдавал по десять премьер в год. Именно на норильской сцене Смоктуновский впервые сыграет Моцарта в «Маленькой трагедии» Пушкина. Здесь же он обретет фамилию, которая впоследствии станет знаменитой: по настоянию директора театра, напуганного отголосками борьбы с космополитизмом, Смоктунович навсегда превратился в Смоктуновского.
В Норильске началась его дружба с Георгием Жженовым. Известный питерский актер отбывал на поселении срок по политической статье, но чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы покровительствовать практически бездомному таежному пришельцу. Благодаря Жженову Смоктуновский набрался смелости и, главное, денег для переезда. Жженов научил Кешу фотографировать и предоставил свой фотоаппарат. Через месяц у Смоктуновского уже была необходимая сумма на проезд и рекомендательное письмо к ленинградскому режиссеру. Однако измученный холодом актер вместо северной столицы уезжает в провинциальную Махачкалу – к морю, солнцу, теплу.
Махачкалинский театр драмы имени Горького немногим отличался от Заполярного театра драмы, но здесь был климат, море, фрукты. Зрителей набиралось обычно не больше, чем актеров в спектакле, разве что премьера в сезон отпусков привлекала заезжих курортников. Здесь Смоктуновский удачно выступил в роли Хлестакова, что позволило ему перебраться в Сталинградский театр драмы имени Горького.
На юге Смоктуновского, что называется, заметили – о нем писали в местной прессе, с ним познакомился столичный режиссер Андрей Гончаров, посетивший Махачкалу в поисках молодых кавказских дарований в рамках программы поддержки национального театра. Он посоветовал Смоктуновскому стремиться в столицу. Затем актеры Римма и Леонид Марковы, брат и сестра, приезжали погостить в родной Волгоград и посетили спектакль, где вместе со Смоктуновским играл их отец, Василий Марков. Молодые люди познакомились с новым актером – их привлекла манера Иннокентия держаться на сцене, его стиль, весь он в целом показался им чем-то большим, чем актер хорошего, но провинциального театра. Они уверяли Смоктуновского, что его место в Москве, Ленинграде, среди знаменитых актеров и больших премьер… По приезде в Москву они рассказали о новом знакомом руководителю Ленкома Софье Гиацинтовой. Из осторожной переписки руководства театра и провинциальной звезды родилось внезапное решение Иннокентия бежать в Москву. «Если через пять лет не сделаю ничего стоящего, уйду из театра», – сказал он друзьям в Сталинграде и был таков.
Бывший киномеханик – мировая звезда
В Ленкоме Смоктуновский стал даже не «третьим пажом у восьмой колонны», а просто одним из театральной массовки, изредка проходил по сцене без слов. Но здесь же практически безвестный тридцатилетний актер встречает свою будущую супругу, Суламифь Михайловну Кушнир, дочь еврейской писательницы Ширы Горшман. Суламифь работала в пошивочном цеху. «Я что-то начал изображать, рисоваться перед ней, но она пресекла мои попытки искусственно понравиться. “Что вы все кривляетесь, превратили жизнь в театр – за это придется платить!” – сказала она серьезные, странные слова», – вспоминал позднее Смоктуновский.
Их брак стал счастливым и долгим. Суламифь получила от Иннокентия говорящее прозвище Соломка, укоренившееся в среде всех друзей семьи. Она была преданной женой, следившей за здоровьем и репертуаром мужа; с нею Иннокентий советовался обо всем, что происходило в его жизни. «Она меня сделала человеком», – не раз признавался актер в поздних интервью. У них родились сын Филипп и дочь Маша. Филипп сыграл несколько ролей, но переквалифицировался в литературные переводчики. Мария подавала большие надежды как балерина, но после нескольких успешных премьер предпочла семейную жизнь и работу в музее МХАТ, где стала хранительницей наследия своего горячо любимого отца, более восемнадцати лет проработавшего в этом театре.
У многих актеров есть роль, про которую говорят: «после нее он проснулся знаменитым». У Смоктуновского таких ролей было несколько, и первой стала роль князя Мышкина в постановке Георгия Товстоногова «Идиот». Спектакль был впервые показан на сцене Большого драматического театра Ленинграда 31 декабря 1957 года. Назначить премьеру «Идиота» на новогоднюю ночь было, наверное, попыткой срыва премьеры, и она частично удалась – зал был полон лишь на одну треть. И это был последний раз, когда на премьере Товстоногова зал не был полон. «Публика неистовствовала, люди вскакивали на стулья», – вспоминал об этих спектаклях Смоктуновский.
Он был утвержден на роль волей случая: изначально на нее планировали актера Пантелеймона Крымова, но тот запил. Поиски Мышкина затягивались, кто-то из актеров посоветовал режиссеру обратить внимание на Смоктуновского, годом ранее замеченного в роли интеллигента-ученого Фарбера в фильме «Солдаты» Александра Иванова, экранизации романа Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Тонкий, ранимый человек, интеллектуал в разбитых очках в самом пекле войны – Смоктуновский сыграл почти самого себя, роль и картина в целом очень нравились ему. Товстоногов прислушался к просьбе и потребовал картину для просмотра. «Глаза! – согласно легенде, закричал он зычным голосом, увидев Фарбера. – У него его глаза!»
Работа над ролью Мышкина была ожидаемо трудной: во-первых, это была первая постановка романа, приходилось сочинять образ с нуля. Смоктуновский отвергал все, что предлагали ему коллеги, измучился, несколько месяцев подробно прорабатывал роль со вторым режиссером спектакля Розой Сиротой, поссорился со всей труппой, несколько раз писал заявления об уходе, премьера была под угрозой срыва. Но в итоге Мышкин Смоктуновского стал эталонным исполнением; его гуманизм и открытая сердечность до сих пор находят достойное отражение в современных трактовках образа князя.
Эталонный актер
Следующей «звездной» ролью Смоктуновского стал Гамлет в одноименной картине Григория Козинцева 1964 года. В роли датского принца Смоктуновский сумел избежать попадания в привычное клише ни в чем не уверенного принца с традиционным набором «проклятых вопросов» вроде сакраментального «быть или не быть?». Этот ключевой монолог принца вообще подан в картине с революционной невзрачностью и необязательностью, с закадровым голосом на фоне балтийских волн. Принц датский в исполнении Иннокентия Михайловича стал деятельным, решительным, не утратив ни легкого снобизма, ни придворного лоска пополам с юродством, ни сумасшедшинки, – он становится человеком чувства и дела, а не «мятущейся куклой», как отзывался о традиционном прочтении Гамлета Смоктуновский. «Я ведь до работы у Козинцева и не читал пьесу, так, смотрел пару раз в каком-то театре», – вспоминал Иннокентий Михайлович.
За Гамлета он получил, пожалуй, высшую награду – главный приз Британской киноакадемии в 1966 году. Его Гамлет был признан лучшим не только критиками мира, но и самым близким «конкурентом» Смоктуновского, блистательным Лоуренсом Оливье. Кто бы мог подумать, что киномеханик из красноярского клуба, завороженно глядевший на великого актера из душной рубки, будет получать награду из рук великого англичанина!
Те любители театра, кто видел самые ранние работы Смоктуновского, сетовали, что из него вышел бы отличный комедийный актер. Тем не менее из более чем ста десяти его актерских работ комедийных наберется разве что с десяток. И, разумеется, главной комедийной ролью Смоктуновского стала работа в картине Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», где актер сыграл странного благородного вора-страховщика Деточкина, по совместительству актера-любителя. В этой роли Смоктуновскому удалось произвести тончайшую самопародию как на благородного Гамлета – буквально разыгрывая сцены из пьесы в любительском спектакле, – так и князя Мышкина, одинокого и чувствительного бессребреника. Роль Деточкина для широких зрительских масс, возможно, перевешивает значимость предыдущих и последующих ролей Смоктуновского. А ведь к моменту начала съемок в картине Рязанова Смоктуновский уже всерьез сомневался, получится ли у него быть смешным в кадре, но режиссер был фанатично настойчив. Актер страдал редкой формой туберкулеза глаз и уехал лечиться в санаторий в Ленинградскую область. Эльдар Рязанов нашел его и там, предложив «голливудские условия» на съемочной площадке. Кстати, работая над фильмом, Смоктуновский вернул долг дружбы Георгию Жженову, настояв на утверждении именно этого актера на роль милиционера с мотоциклом.
Из неформала, изгоя, странника и чужака Иннокентий Смоктуновский превратился в портрет эпохи, определив на годы вперед высокий стандарт работы российского актера. Его новизна, оригинальность с годами были впитаны и усвоены российской сценой и кинематографом; его мера искренности, открытости, живой жизни в кадре стала эталонной для всякого начинающего актера.
Смоктуновский играл царей и революционеров, лишних людей и ученых, музыкантов и циников... Он, наверное, стал единственным актером, который сыграл на сцене и в кино в разное время и Моцарта, и Сальери. Даже в трудные для актеров старой школы 90-е Смоктуновский продолжал работать, «кормить семью». И хотя выбирать не приходилось, фильмы с его участием всегда приятно смотреть.
В августе 1994 года великого актера не стало. Во время прощальной церемонии собравшиеся устроили овацию – тогда это еще не было традицией, но после Смоктуновского вошло в обычай; даже в своей кончине он явил собой эталон.
