Людмила Поргина, до последнего времени работавшая в Театре Ленком и снимавшаяся в фильмах известных режиссеров, получила всероссийскую популярность не как актриса, а как жена. Николаю Петровичу Караченцову, ее мужу, после страшной аварии 2005 года врачи не прогнозировали ничего хорошего. Но она верила, что он поправится и вернется к ней, к семье. Она находила лучших врачей, реабилитационные центры, сама была сиделкой, медсестрой и даже реаниматологом, спасая мужа в критические ситуации. И она добилась своего: Николай Петрович встал на ноги, хотя авария не прошла бесследно. Об этом долгом пути в интервью нашему журналу и рассказала Людмила Андреевна.
– Со стороны может сложиться впечатление, что выздоровление Николая Петровича было словно монтажная склейка в фильме, раз – и он пошел на поправку. Как все было на самом деле?
– Потерять в одну минуту, вернее, с разницей в 40 минут, сначала маму, а потом Колю – это, конечно, был удар не то что ниже пояса, а совсем вне правил. Когда я, приехав в больницу к Коле, увидела медсестер, которые стали меня успокаивать, то поняла по их тону, что он умирает...
Мама два года болела раком желудка. Коля достал капли, благодаря им ей не кололи морфий, но она не чувствовала адской боли (рак желудка – это мучительная боль) и при этом умирала при полном осознании всего, что с ней происходит. Мы ее готовили: я читала ей православные книги, ее соборовали, она успела проститься с этим миром, исповедаться. И когда она ушла, кто-то позвонил Коле. Я просила ему не говорить: он вечно недосыпает, работает много, устает. Хотела сначала вызвать катафалк, милицию, а утром уже ему сообщать. Но он узнал и сразу поехал ко мне.
Самое страшное было, когда мне позвонили из «скорой» и сообщили об аварии. Понимаете, к уходу мамы я была готова, а этого и не подозревала. Сестра осталась с мамой, отдать тело в морг, зарегистрировать смерть, а я поехала в больницу.
Приехали врачи из Бурденко, начали операцию. Я поняла, что мне больше рассчитывать не на кого, как только на Господа Бога. Я приехала домой, встала на колени перед иконой: Господи, мама – понятно, она уже у Тебя, перед Твоим судом. Но Коля-то невоцерковленный, он еще не подготовлен, он не знает, кто Ты. Пожалуйста, верни мне его, оставь его здесь.
Я долго так стояла, а когда закончилась операция, которая длилась 4 часа, мне позвонила моя невестка Ирочка, сказала, что все закончилось, он держит давление... Я пошла спать. Говорю, давай спи, потому что завтра начнется борьба за жизнь.
И в день похорон мамы, когда я только добралась до Коли, пришла в реанимацию, наклонилась к нему и говорю: «Жди меня. Похороню маму, завтра к тебе – и начинаем борьбу за жизнь. Другого выхода нет». И после того как я увидела его, поняла, что он умереть не может, не только потому, что я его безумно люблю, а еще и потому, что он меня тоже безумно любит.
И началась борьба.
